Эш потратил на ремонт две тысячи фунтов. Элизабет, которая участвовала в процессе больше, чем Брай, присылала ему письма с пометками вроде «Дверные ручки моей мечты» или «Лучшая плитка — однозначно». Но он знает, что предлагать Джеку помочь деньгами — не вариант; однажды он уже так сделал, и после этого им обоим несколько дней было неловко.
— А что Элизабет? — пыхтит Эш. — Клемми пойдет в школу, и она могла бы работать на полставки. Это как минимум поможет оплачивать счета и позволит тебе вздохнуть свободнее.
Джек кивает.
— Да, я думал с ней поговорить. Хорошая идея.
Но Элизабет ничего не делает вполсилы. Когда после рождения Чарли она вышла на работу, то так нервничала, что вся покрылась аллергической сыпью.
Джек бросает взгляд на Эша, который почти обессилел: он тяжело дышит и наклонился вперед так, словно пытается заставить ноги поспевать за ним, кроссовки все чаще скребут землю. Эш поднимает руку и показывает, что ему нужно остановиться и размять ногу — Джек знает, что это повод передохнуть. Эш опирается рукой о дерево, опускает голову и морщится, ухватившись другой рукой за стопу и растягивая квадрицепс. Переведя дыхание, он говорит:
— Слушай, я знаю одного мужика, работает в рекрутинге — все та же корпоративная хрень, но с новыми интересными стартапами, — в свое время он собрал мне большую часть команды. В общем, могу ему позвонить. Уверен, он будет рад встретиться с тобой.
Эш отпускает ногу и разминает другую.
— Да, это было бы круто, большое спасибо.
Джеку чуть легче. Эш хлопает его по спине, говорит: «Ну, погнали», — и они продолжают пробежку, но через несколько минут Джек прочищает горло.
— И еще хотел с тобой посоветоваться. — Эш кивает. — Элизабет собирается написать всем родителям, которые через две недели придут с детьми на день рождения Клем.
— Ага, — выдыхает Эш.
Они преодолевают крутой подъем. Эш не может вымолвить ни слова, но его реакции достаточно, чтобы Джек мог продолжать.
— Я не знаю, что ей сказать, потому что она просит людей… Короче, она хочет знать, привиты ли их дети — те, кто придет на праздник.
Джек украдкой бросает взгляд на Эша: тот смотрит прямо перед собой. Он нахмурился? Или наморщил лоб от усилия? Эш, видимо, почувствовал взгляд и с трудом кивает. Эш один из немногих друзей Джека — возможно, даже единственный, — кто понимает, почему он женился на Элизабет. Остальные друзья в ее присутствии сжимаются в комок, словно в комнате сидит чья-то строгая мамаша. Джек познакомился с Элизабет, когда двадцать лет назад в пабе чуть не облил ее пивом. Она только начала работать солиситором, а он был начинающим, но весьма перспективным оценщиком недвижимости в международной медицинской благотворительной организации. В отличие от других его подружек, Элизабет точно знала, чего хочет. Не собиралась соответствовать представлениям других, не хотела быть «клевой» — она хотела быть собой. Ее самообладание и четкость мысли давали Джеку ощущение безопасности. Когда он не был уверен в себе, он мог быть уверен в Элизабет. Но любил в ней не только это — она была веселой, умной и готова была отдать жизнь за тех немногих, кто ей по-настоящему близок.
Эш жестами показывает Джеку, что он может продолжать.
— Ну, в общем, дело в том, что… — Джек глубоко вздыхает. Не будет ли это предательством? Да нет же, он всего лишь говорит откровенно, на чем Элизабет всегда сама настаивает. — Она пишет, что если кто-то из приглашенных детей не привит, то пусть не приходит на праздник. И вообще она, по сути, говорит, что им не стоит дружить с Клем.
На этот раз Эш резко тормозит. Джек сбавляет темп, останавливается чуть дальше на тропинке и поворачивается к приятелю, который держится за бок, закрыв глаза, и тяжело дышит, запрокинув голову к безоблачному небу. Ноги его все еще двигаются, словно не получили сигнала прекратить бег.
Со времени их последней пробежки Эш постарел, его живот округлился, а ноги стали тоньше. Когда пять лет назад Брай восторженно представила Джеку Эша, приехавшего на выходные из Лондона, его возраст — Эш на пять лет старше — казался чем-то особенным; примерно так дети Джека восхищаются старшеклассниками. Тогда Эш Коли выглядел, по выражению Элизабет, «холеным» и из-за этого он сразу стал похож, как пошутил Джек, на породистого пони. В моменты раздумий Джек беспокоился, не влюблена ли Элизабет в Эша. Тот был богат, разбирался в винах, обладал платиновой сединой и достаточно темным прошлым, чтобы казаться загадочным, — и, конечно же, он был холеным. Прошлое Джека, напротив, было скучно идеальным. Никто из его любимых внезапно не умирал, родители жили в Суррее, единственный кашемировый джемпер, который он смог себе позволить, сел после первой же стирки, да и вино он до сих пор выбирал по картинке на этикетке. Но потом Клемми начала болеть.