— Как твои яйца? Я сильно тебя ударила?
Он запрокидывает голову, и я ахаю, когда его рог проходит в дюйме от моего лица.
— Сильно? Если бы кто-то другой сделал это, он был бы мертв. Я, блядь, до сих пор это чувствую. Клянусь, там синяк.
Я вздрагиваю, чувствуя всевозможное раскаяние теперь, когда он дважды спас меня и дал надежное убежище.
— Ну что ж. Мне придется поцеловать это место получше, — говорю я, опускаясь на колени.
Какое-то мгновение он не двигается, а затем переходит к активным действиям, избавляясь от своих джоггеров. Я снова сталкиваюсь с реальностью его массивного члена и яиц и делаю глубокий вдох, чтобы собраться с духом. Когда до меня доносится восхитительный аромат, в животе урчит, и я с трудом сглатываю.
— Серьезно, почему пахнет ужином? — бормочу я, прежде чем прижимаюсь губами к частичному отпечатку моей обуви, который все еще виден на его мошонке.
— Попробуй и узнаешь, — хрипит он сдавленным голосом, когда его член пульсирует прямо у моей щеки, словно жаждет моего прикосновения.
Я выдыхаю, снова целую синяк на мошонке и смотрю ему в лицо.
— Даже не мечтай, — говорю я, хмурясь, чтобы донести свою точку зрения. — Я просто возвращаю тебе долг. Ты получишь столько минетов, сколько тебе нужно, чтобы мы поквитались, а потом я уйду отсюда.
Он фыркает, тянется к моему лицу, его пальцы нежно касаются моей нижней губы.
— Ты многим мне обязана, малышка Джуд, — говорит он, и его губы кривятся в ухмылке. — Ты проведешь остаток своей жизни на коленях, если не позволишь мне трахать и оплодотворить тебя. Это стоит значительно больше, чем минет.
Я сглатываю, глядя в его завораживающие глаза, когда он нежно поглаживает мой рот, заставляя меня думать о поцелуях и сексе. Но… нет. Что бы он ни говорил, он не может быть серьезным, и я не собираюсь отказываться от своей свободы ради кого-то, кого я едва знаю. И все же. Этот долг, кажется, гораздо легче погасить, чем пятнадцать миллионов долларов, и я, по крайней мере, попытаюсь не запутаться в чувствах. Бизнес есть бизнес.
— Давай делать по одному минету за раз, — говорю я и опускаю голову, чтобы избежать его взгляда. Боюсь, если я буду смотреть в его глаза дольше, то соглашусь на все, что он захочет.
Глава 5
С замиранием сердца, я обхватываю пальцами основание его члена, где влажный, пульсирующий ствол выходит из пушистой оболочки. Я пытаюсь соединить свои пальцы, но ничего не получается. По крайней мере, он приятно стонет, когда я крепко сжимаю его.
Я глажу вверх, моя рука легко скользит, и провожу большим пальцем по сморщенной щели на его кончике. Когда она открывается от моего прикосновения и мой большой палец немного погружается внутрь, я вскрикиваю и отдергиваю руку.
Встревоженная, я поднимаю взгляд, когда он кряхтит от удовольствия.
— Что…?
— Продолжай, — говорит он сквозь стиснутые зубы. — Можешь засунуть туда палец. Это очень приятно.
— Ого, — я осторожно наблюдаю за пульсирующей дырочкой, когда снова поднимаю палец. Я осторожно провожу им по сморщенному краю, и Лисандер делает долгий, тяжелый вдох, когда разрез призывно приоткрывается. — Ты не подхватишь инфекцию или что-нибудь в этом роде?
— Я не заболею, — ворчит он, когда его член подпрыгивает, вжимаясь в мою руку, как нетерпеливый щенок. — Пожалуйста, малышка Джуд.
Медленно погружаю мизинец внутрь и ахаю от удивления, когда отверстие сжимается вокруг моего пальца, мышцы напрягаются. Лисандер стонет от удовольствия, его бедра дергаются, а я поглаживаю его член рукой вверх-вниз, пока напряженные мышцы не расслабляются, и вдавливаю свой мизинец глубже.
— Блядь!
Я поднимаю взгляд, чтобы убедиться, но ясно, что он получает удовольствие. Мышцы снова сжимаются, и я медленно глажу его, по-настоящему очарованная. Когда напряжение внутри него спадает, я вытаскиваю палец и кладу его в рот, наслаждаясь этим вкусом.
Теперь моя очередь ругаться.
— Срань господня. На самом деле это на вкус как…
Его щель пульсирует, открываясь и закрываясь, вытекает светло-коричневая капля, и я ловлю ее языком. Лисандер фыркает, его бедра сильно напрягаются, и я отстраняюсь, причмокивая губами. — Ты на вкус как подливка.
— Даааа, — говорит он, растягивая звук, в то время как его массивный член подергивается в моей руке.
— Есть еще какие-нибудь особенности, о которых мне следует знать? — спрашиваю я, просовывая мизинец в его щель до костяшки.
— Черт! — рычит он, двигая бедрами. — Д-да. Мне нравится… о, черт… чтобы меня шлепали по яйцам.