- Приготовься, - предупредил Иисус. - Это уже серьезно.
Александер приподнялся, но лишь слегка. Голова звенела от боли, конечности были будто чужими.
Иисус, смакуя сигарету без фильтра, продолжил:
- Вспомни разоружающий прием, которому тебя научили у морпехов.
- Я не служил в морпехах, я был армейским рейнджером.
Иисус закатил глаза.
- Морпехи, рейнджеры, да кого это волнует, мать твою? Просто вспомни, чему тебя учили. Потому что, поверь мне, мужик, через пару секунд тебе это понадобится.
Разоружающий прием, о котором говорил Царь Царей, был действительно жестоким, простым и очень эффективным.
Тритт Боллз Коннер приблизился, держа штуковину, похожую на старинный автоматический револьвер «Уэбли-Фосбери» кадибра .455. Британцы изобрели его, чтобы валить обдолбаных наркотой туземцев в англо-бурскую, или в какую-то там другую войну.
- Сейчас я вышибу тебе мозги, святоша. Затем дотрахаю в зад ту дохлую блондинку. Что скажешь на это?
- Отсоси, вот что я тебе скажу. - И как только Александер произнес это, его руки взмыли вверх. Правая схватила барабан револьвера, левая ударила по дулу. Все заняло меньше секунды, как и обещали сержанты-инструктора в Форт-Беннинг. Быстрый поворот, и Александер вырвал оружие из руки Тритта Боллза, без единого выстрела.
- Отличная работа, мать твою! - радостно воскликнул Иисус. - Круто, мужик. Без балды! Черт, я б так не смог!
Спасибо, - подумал Александер. Он поднялся на ноги, а Боллз и Дикки отступили назад. Дикки, обливаясь слезами, повернулся и бросился наутек по коридору. Но Боллз остался стоять, колени у него дрожали, но изо рта продолжала нестись ругань.
- Брось, священник. У тебя кишка тонка!
- Не говори так, - предупредил Александер.
Над сатанинской бородкой расцвела ухмылка.
- Посмотри на себя, мужик! Ты не сможешь это сделать! Ты же священник! А священникам нельзя убивать людей.
- Не испытывай мое терпение, засранец. - Он закрыл один глаз и прицелился. Но парень был прав, не так ли? Я же священник. И мне нельзя убивать людей, верно? Даже таких больных, извращенных убийц, как они?
- Господь, - обратился Александер к своему Царю. - Я прошу твоего разрешения. Могу я убить этого парня?
Иисус с мрачным видом выбросил окурок.
- Извини, мужик. Тут ты сам волен решать. Я тебе не советчик.
Черт!
- Пошел ты на хрен! - Бородатый деревенщина сплюнул. Затем он повернулся и, смеясь, направился в сторону лестницы.
Александер стиснул зубы, глядя сквозь прицел на удаляющуюся фигуру. Черт! - снова подумал он. Парень исчез. Александер поставил курок на предохранитель.
Затем повернулся и посмотрел на Джеррику. На глаза ему внезапно навернулись слезы. Да, она была мертва... мертвей не бывает. Александер вопросительно посмотрел на Иисуса.
- Почему, Господь? Это же полное дерьмо!
- Знаю, мужик, но иногда так ложатся карты.
- Она не заслужила смерти!
Иисус отпрянул.
- Эй, братан, никто не заслуживает, просто так устроен мир.
- Она... спасена? - осмелился спросить потом священник.
Иисус Христос равнодушно пожал плечами.
- Не знаю точно. Не могу сказать. Но скажу тебе вот что. Лучше тебе побыстрее взять себя в руки, потому что в твое аббатство идет ад. У тебя серьезные неприятности, Том. И чтобы противостоять этому у тебя есть лишь этот большой британский револьвер и пара яиц, которыми одарил тебя Бог.
Александер недоуменно уставился на Иисуса.
- Убирайся отсюда, - сказал тот. - И приготовься к серьезному дерьму.
Священник поверил Ему на слово - а что еще он мог поделать? Он повернулся к лестнице, но тут Христос остановил его.
- Эй, Том, подожди секунду.
- Да? - отозвался Александер.
Иисус поднял с пола пачку «Лаки Страйк».
- Не возражаешь, если я стрельну еще одну?
- Сколько осталось в пачке? - осмелился спросить Иисуса Христа Александер.
- Две, мужик.
- Возьми себе одну, а мне дай другую.
- Справедливо. - Иисус сунул одну сигарету себе в рот, а другую - в рот Александеру. Затем щелкнул зажигалкой, дал прикурить Александеру.
Александер недоверчиво уставился на него. Иисус Христос только что дал мне прикурить...
Иисус улыбнулся и подмигнул.
- Удачи, Том, - сказал Он.
6
Энни стояла на коленях в береговой грязи, безудержно рыдая. Озеро все мелело и мелело в пульсирующем лунном свете. Прошло всего несколько минут, и поверхность воды пронзили каменные плиты.
Чэрити не могла отвести взгляд от зрелища. Статическое электричество спало, и ее волосы снова опустились на плечи.