- Это - Гуп Гудер, а это - Джеррика Перри, а там - моя чудесная племянница Чэрити, о которой я тебе уже много раз рассказывала, - бойко произнесла Энни, добавив словам легкий оттенок строгости. - Не лезь к ним. И не мешай.
- Да, мэм, - сказал Гуп.
- Джеррика, ты можешь отдать Гупу ключи, чтобы он достал ваши сумки из багажника.
- Конечно, - сказала Джеррика. Она передала мужчине ключи и улыбнулась. - Привет, Гуп. Гуп? Да вы шутите! Это имя такое? - Приятно познакомиться.
Шелушащееся лицо Гупа покраснело.
- Э-э... Привет - Мне тоже приятно познакомится, мисс Джеррика, и с вами, мисс Чэр...
- Гуп! - воскликнула Энни. - Просто достань сумки и отнеси в их комнаты!
Гуп пожал плечами и побрел через входную дверь на улицу, не переставая ухмыляться и шаркая огромными ботинками по деревянному полу.
- Знаю, что ты городская девушка, - сказала Энни, обращаясь к Джерике, - И возможно, тебе не нравится то, как я разговариваю с Гупом. Но ты должна понимать, что Гуп - лучший мастер на все руки в этих местах, однако он слегка тугой на голову, и может быть немного несдержанным при симпатичных женщинах.
- Понимаю, - сказала Джеррика. Еще одна местная черта, еще один стереотип. Тугой на голову? Что ж, с виду в штанах у него все в порядке, - дерзко подумала она, не в силах проигнорировать значительное утолщение у Гупа между ног... Она всегда обращала внимание на это место у мужчин. То, на что она не могла не посмотреть, пусть даже неосознанно. Промежность у Гупа выглядела так, будто он затолкал себе в трусы весь спортивный раздел «Вашингтон пост».
- Пойдемте наверх, девочки, - предложила Энни. Она обняла Чэрити за плечо и повела их за занавеску к винтовой лестнице. - Я покажу вам ваши комнаты.
Чэрити, в свою очередь, обняла Энни за стройную спину.
- Много сейчас у тебя жильцов? - спросила она.
- Нет, милая, сейчас никого, но у меня есть заказ на завтра. - В этот момент Энни остановилась и оглянулась через плечо на Джеррику.
- Кстати, это священник, - сказала Энни. - Остановится здесь где-то на неделю.
- Священник? - спросила Джеррика.
- Верно, дорогая. Католический священник... приезжает из самого Ричмонда.
Для чего, интересно? Джеррика нахмурилась. Священник? Приезжает сюда? Зачем? Но Джеррике даже не пришлось спрашивать.
Продолжив подъем по лестнице, Энни закончила свое откровение.
- Он приезжает, чтобы вновь открыть Роксетерское аббатство.
2
Слышал ли Александер когда-нибудь об этом?
Вот, дерьмо, - подумал священник. Роксетерское аббатство?
- Верно, Том, мы посылаем тебя в Роксетер. Для оценки и анализа, так сказать. Высокий мягкий стул монсеньора Хэлфорда заскрипел, когда тот откинулся назад и сложил руки на коленях. Хэлфорд был канцлером Ричмондского епархиального пасторского центра.
- На самом деле, мы уже договорились насчет вашего размещения. Вы будете жить в соседнем пансионе, поскольку само аббатство пока еще не пригодно для жилья. Для вас это будет интересный проект. И вы будете рады узнать, что епархия не считает это задание командировкой, поэтому у вас сохранится бенефициарный статус.
О, да это же просто здорово, мать вашу, - подумал Александер, оставив Ричмонд далеко позади. Как будто дополнительные сто баксов в месяц могли успокоить его. Александеру было плевать на деньги. В душе он давно уже перерос это. Бенефициарный статус, как бы не так, - подумал он. Епархия просто подмазывает меня, только и всего. Никогда не дадут мне собственный приход, и боятся сказать мне об этом в лицо. Поэтому посылают меня во всякие маленькие поездочки. По крайней мере, Хэлфорд позволил ему взять старый приходской «Мерседес», и это немного скрашивало изнурительное путешествие.
Причин была масса, и в этом не было ничего удивительного. Пути бюрократии, как и Господа, были неисповедимы. На протяжении всей своей жизни он видел ее многочисленные сети. На полях сражений в юго-восточной Азии, в кампусе колледжа, в барах, в стриптиз-клубах. А теперь еще, если не в большей степени, в самой Церкви. Александер был священником уже двенадцать лет. И Церковь была готова дать ему собственную паству не больше, чем в тот день, когда он выпустился из семинарии. Ты - баламут, Том, - сто раз говорил ему монсеньор Хэлфорд. Ты похож на форсированный двигатель, который вот-вот перегреется.