Но настоящую красоту она увидела, когда вышла на заднее крыльцо. Джеррика была ошеломлена. Она смотрела на раскинувшееся на заднем дворе цветочное поле - от этого зрелища у нее перехватило дыхание.
Искрящийся лунный свет падал сквозь деревья на пышные цветочные клумбы. На одной из многочисленных бетонных поилок резвилась ночная птичка, на высоком дереве ухала сова. Отовсюду неслись пульсирующие звуки, сверчки и лягушки посылали свои любовные сигналы. Странные молнии разрывали сумеречный горизонт безмолвными вспышками. Это была страна чудес из звуков, лунного представления и беззвучной грозы. Никогда в жизни я не видела ничего более прекрасного, - подумала Джеррика.
Но тут...
Какой-то хруст.
Глаза Джеррики метнулись в сторону звука. А затем...
Какой-то скрип.
Когда она повернулась, сердце у нее едва не остановилось. Высокая, словно высеченная из темноты фигура вышла на крыльцо и остановилась перед ней. По бока у фигуры свисали огромные когтистые лапы. Внезапный страх стиснул голову Джеррики, словно челюстями, и прежде чем она закричала, фигура произнесла:
- Мисс... Джеррика? Это вы?
Из Джеррики вырвался вздох облегчения.
- Господи Иисусе, Гуп! Никогда не подкрадывайся к людям, как сейчас! - Она прижала к груди раскрытую ладонь, будто сомневалась, бьется ли у нее еще сердце. - Ты напугал меня до усрачки!
Гуп Гудер, казалось, весь затрясся от упрека, его голос стал визгливым, как у расстроенного ребенка.
- Ох, японский городовой, мисс Джеррика! Мне ужасно жаль! Я... Я... Ох! Я не хотел...
Господи, - подумала она, успокоившись. Похоже, он сейчас расплачется.
- Не бери в голову, Гуп. Ты же не нарочно.
- Я не хотел, - бормотал он дрожащим голосом. - Я понятия не имел, что вы здесь. Мне ужасно жаль, что я вас напугал.
Джеррика закатила глаза.
- Забудь уже, Гуп. Успокойся.
Но в следующий момент, когда молодой работник сделал еще один шаг, Джеррика посмотрела на него внимательнее, в частности, на его тело. На нем были только джинсы, длинные темные волосы растрепаны, будто он только что вылез из кровати. Лунный свет падал на его тело под таким углом, что Джеррика было отлично видно его мускулатуру, узловатые грудные мышцы и широкий, сужающийся к низу торс. Скульптура жаркой страсти, плотская игра света и тени.
Ей пришлось взять себя в руки, чтобы сказать:
- Что ты делаешь здесь так поздно, Гуп? У тебя же в этот час нет никакой работы.
- О, нет, нет, мисс Джеррика. - Парень, наконец, успокоился. Джеррика поняла, что напугала его больше, чем он ее. - Я... понимаете, я забыл поставить «таммеры», - пробормотал он.
Джеррика приподняла бровь. «Таммеры»? Что за «таммеры»?
- Для оросительной системы. Мисс Энни использует оросители для своего цветочного сада.
- О, ты хотел сказать таймеры, - догадалась Джеррика.
- Все верно, таммеры. Она попросила меня поставить их на более раннее время, из-за жары. А я забыл, поэтому пришлось вставать с кровати и делать. Не знал, что кто-то может не спать в этот час.
- Мы с Чэрити вернулись поздно, - сказала ему Джеррика. Но ей было уже трудно сосредоточиться. Так всегда бывает. Искушение усиливалось, как медленно растущий зверь. - Мы... ну... мы ездили в «Перекресток».
- Да ну?! - Гуп Гудер, казалось, был изумлен. - Это хорошее место, не так ли? Хорошее место, где полно хороших людей. Я всегда туда хожу.
- Что ж, если б мы знали, мы пригласили бы тебя присоединиться к нам.
Стоящий в серебристой тени Гуп сглотнул.
- Вы... вы пригласили бы? Меня?
- Ну, конечно, Гуп. Мы обязательно снова туда съездим. И мы хотели бы, чтобы ты поехал с нами.