Но большинство строительных материалов были простыми. Внешние стены, как с изумлением отметила она, были сделаны из длинных, прочных стволов, с которых была содрана кора, окрашенных, уложенных в продольном направлении, швы заделаны раствором, а покатую крышу покрывала кедровая черепица. Старый колониальный дизайн, как Александер убедился по прибытии.
- Аббатство было построено в конце 17-ого века, на тот случай, если вам интересно знать о древесине. Но интерьер, благодаря неоднократным ремонтам, выглядит совершенно иначе. Роксетер, на самом деле, является древнейшей церковной собственностью на территории штата.
Потрясающе. Как бревенчатая хижина, только большого размера. Аббатство уютно устроилось посреди леса, в конце длинной поднимающейся вверх грунтовки. Насколько смогла рассмотреть Джеррика, возвышенность резко обрывалась, будто Роксетер был построен на неком лесистом утесе, и за его дальними стенами сразу следовал крутой обрыв.
- Теперь вы понимаете, - продолжил священник, - почему Церковь хочет использовать его в качестве реабилитационного учреждения. Вокруг лес, мир и покой.
- Да, - согласилась она. По крайней мере, отчасти. - Место красивое. Просто само аббатство выглядит очень необычно. Я ожидала чего-то огромного, чего-то с башнями и каменной кладкой, высокими окнами и тому подобным. Но в этом здании всего лишь один этаж. Просто оно выглядит очень... странно.
Александер рассмеялся, доставая из «Мерседеса» ящик с инструментами.
- Католической церкви по фигу, как оно выглядит. Их волнует только стоимость, а стоимость правильная: Бесплатно.
Джеррика взяла материалы, которые они купили в городе, и последовала за священником. Внутри их ждало еще более необычное и бестолковое нагромождение строительных решений. Вестибюль был высоким и темным и имел «тюдоровские» каменные арки, настенные подсвечники и стрельчатые окна, в которых когда-то несомненно стояли витражи, а сейчас остались лишь свинцовые решетки. Шиферный пол вел в центральный зал, покрытый дюймовым слоем пыли. Главный коридор был устлан истлевшими коврами, об изначальном цвете которых можно было лишь догадываться.
- Прямо как в Трамп Тауэр, да? - пошутил Александер. Затем он вытащил фотокопии плана и принялся тщательно изучать их.
- Здесь невероятно жарко, - прокомментировала Джеррика, уже успевшая вспотеть.
- Да? Были бы вы здесь вчера, до того, как я оторвал доски с окон с обоих сторон главного зала. Это была настоящая сауна. Сейчас здесь хотя бы чуть-чуть продувает.
«Чуть-чуть» - было подходящее слово.
- Как вы оторвали доски? - спросила Джеррика, не найдя, что еще сказать.
- Старой, проверенной двадцатифутовой кувалдой, - ответил священник, приподняв ручку из ящика с инструментами.
Джеррика вполголоса хихикнула.
- Почему-то мне сложно себе представить священника, орудующего кувалдой.
- Что ж, когда я выясню, где находится административный офис, вы увидите священника, крушащего ею кирпичную стену. - Его глаза были прикованы к фотокопиям. - Должно быть, это здесь, - предположил он. - Прямо здесь. Взгляните. Вам не кажется, что это - новая кладка?
Джеррика была польщена тем, что он спросил ее мнения. Обычно мужчины видели в ней лишь хозяйку вечеринки и сожительницу. Но посмотрев на обозначенное место, она поняла, что он имел в виду. Прореху в старой кладке заполняли более новые и темные кирпичи.
- Уверена, что вы правы, - призналась она, вытирая предплечьем пот со лба. - Зачем еще здесь быть новым кирпичам?
Александер кивнул в знак согласия и схватил кувалду.
- Есть лишь один способ выяснить это.
Джеррика вздрагивая при каждом ударе. Священник на ее глазах внезапно превратился в строителя, или в данном случае, - в специалиста по сносу. Александер орудовал кувалдой с явным мастерством - чего она совсем от него не ожидала.
Тук-тук-тук!
Она смотрела, как молот продолжает бить по стене, и вскоре часть более новой кладки поддалась, а из швов посыпалась известковая пыль.
Тук-тук-тук!
Священник ненадолго прервался, чтобы вытереть лоб.
- Слава Богу, что кладка дрянная. Эти кирпичи выпадут довольно быстро. Их будто посадили на шпаклевку. - Затем он вздохнул, снова вытер лоб и снял с себя белый пасторский воротничок. - Господи, вы правы. Здесь жарко, как в аду. Затем он снял свою черную хлопчатобумажную рубашку.