- Эй, Джеррика. Вы где? В Сумеречной зоне?
Она резко вернулась в реальность, слегка покраснев.
- О, я просто... задумалась.
- Задумалась? - Неужели он прочитал ее запретные мысли? Неужели догадался? Его хмурое выражение сменилось легкой улыбкой. - Взгляни на это. Разве это не странно? - Он выдвинул все ящики их шкафа, и все они были заполнены канцелярскими принадлежностями и даже кое-какими личными вещами: письма, медальон, молитвенник с монограммой, старый браслет с выгравированной надписью «ДЖОЙСЛИН».
- И посмотри сюда.
Джеррика повернулась. У стены стоял застекленный металлический шкаф. Она попыталась повернуть ручку, но оказалось, что он заперт. Священник вытер пыль со стекла и заглянул внутрь.
- Удивительно. В нем все еще лежат лекарственные препараты.
- Лекарственные препараты?
- Помните, это место служило хосписом для умирающих священников. Уверен, что большинство из них принимали те или иные лекарства, которые очевидно хранились здесь, в офисе аббатисы[8].
- Это очень странно, - заметила Джеррика. - Лекарства? А вы думали, что Церковь забрала их всех отсюда после закрытия аббатства.
- Да, - согласился Александер, почесывая голову. Он пожал плечами.
- Давайте проверим подвал, посмотрим, что там.
Она робко последовала за ним. Он снова надел на себя свою черную рубашку, но не стал ее застегивать. Он знает, - испуганно подумала она и впилась ногтями себе в бедро. Зачем еще тогда он стал надевать рубашку? Он знает, что я смотрю на него. Знает, что я фантазирую.
Стук черных пасторских туфель эхом разносился по пустой лестнице. Она спускалась следом за ним. Соски у нее покалывало, и она знала, что они торчат сквозь ее белую блузку. По крайней мере, теперь Александер, казалось, был отвлечен, листал фотокопии с планом.
На площадке они повернули и двинулись по темному жаркому коридору с голым цементным полом.
- Не вырыт - пробормотал священник.
- Что?
- Именно так утверждается на этих планах. Что подвал не вырыт.
- Я не... совсем вас понимаю.
Он закурил новую сигарету, из расстегнутой черной рубашки проглядывали грудные мышцы.
- Эти планы - полная ерунда. Поверить не могу, что Хэлфорд сделал это для меня.
- Наверное, они устарели, - предположила она.
- Да на хер их, - выругался священник. - Пардон за мой французский, но у Католической Церкви это в порядке вещей. Что это за дерьмо?
- Я по-прежнему не понимаю, - сказала Джеррика.
Он хмуро посмотрел на нее, дымя сигаретой.
- Мы стоим в подвале, верно?
- Верно.
- Согласно этим фотокопиям, подвала здесь нет.
Джеррика пожала плечами. Подумаешь, это же просто старые фотокопии. Однако ее фантазии продолжали затягивать ее, словно глубинное течение. Чем больше кубиков освещенной солнцем плоти, тем больше непристойных образов. Теперь она лежала, раздвинув ноги так широко, что у нее болели сухожилия. Но боль лишь усиливала удовольствие. Он лежал на ней сверху и долбил ее.
- Этот сукин сын Хэлфорд, - ругался Александер.
Его член проникал в нее так глубоко, что она чувствовала, как он колотит по ее желудку...
- Не спрашивайте меня, почему я так считаю, но ставлю свой бенефиций[9], говнюк знал, что эти фотокопии устарели. Черт, там даже в углу написано: 1921!
Кончи в меня! Кончи в меня! - мысленно говорила она, ощущая каждый толчок. По какой-то тайной причине, это было единственным на всем белом свете, чего она хотела - почувствовать в себе его семя. Его сперма в моей «киске», - мысленно простонала она. Воображение разыгрывалось все сильнее. Его руки опоясали ее спину, словно железные пруты, его рот втягивал в себя ее язык. И тут она почувствовала, как это льется в нее, словно густой бульон, словно теплый воск.
О, черт, - подумала она. Я люблю тебя...
- Надрать бы этому размазне задницу, - продолжал ругаться священник. - Этот отсталый, заскорузлый, лживый сукин сын послал меня сюда и даже не удосужился достать мне новые планы.
- Святой отец, - сказала Джеррика, наконец, вырвавшись из своих грез. - Разве священники используют такие выражения?
- Конечно, блядь, используют, сладкая. - Он был явно возмущен и взволнован. - Когда наше начальство обращается с нами, как с гребаными кретинами, мы используем такие выражение. Вы чертовски правы. Этот тупой, ленивый сукин сын...