- Ладно, - сказала она.
Александер улыбнулся.
- Все будет хорошо. - Затем, держа в руке портфель, он подошел к зданию и вошел через боковую дверь.
Джеррика посмотрела ему в след и вытерла глаза. Невозможно было адекватно описать ее ощущения, но именно так она всегда и чувствовала себя, не так ли?
Если не одно, так, что-то другое.
Почему именно сейчас? Старые демоны вернулись, но почему? Она пыталась найти хоть какого-то козла отпущения, но тщетно.
Во всем виновата только я.
Окруженный стеной двор казался довольно ухоженным: Стриженные живые изгороди, кирпичные дорожки. Над головой висели тяжелые ветви деревьев, давая тень. Да, внутренний двор был подходящим местом, где можно было посидеть и подумать, как посоветовал священник, но...
Она уже знала.
Я. Не. Буду, - сказала себе она, но чем больше она сопротивлялась, тем нерешительнее становилась. Секс, наркотики - это не имело значения. Всегда было одно и то же. В любом случае, она конченная, и была такой всегда.
Всегда будет такой.
Ее вечным оправданием было «Я ничего не могу с этим поделать». Джеррика быстро отвернулась от святилища и поспешила прочь.
В нехорошую часть города.
5
- Том! Вот это сюрприз! - с искренним энтузиазмом приветствовал его монсеньер Хэлфорд. Он сидел, закинув ноги на красивый тиковый стол, и листал журнал «Католик Ревью».
- Почему-то я знал, что ты трудишься, не покладая рук, Боб, - хмуро заметил Александер. - Нет покоя истинно верующим.
- Так что же привело тебя сюда? Что там с Роксетером?
- Полное дерьмо. - Александер раскрыл на кофейном столике свой портфель. - Хрень. Вот, что с Роксетером.
Хэлфорд ущипнул себя за переносицу и закрыл глаза.
- О, брось, Том. Я же просил тебя заканчивать сквернословить, а? Я задал тебе простой вопрос, а ты уже исторг поток брани.
- Жопа - вот, что с Роксетером, Боб. Полная жопа огурцов.
- О, брось, Том!
Александер помахал папкой, набитой журналами учета из аббатства.
- Кто-то пускает мне пыль в глаза, и у меня странное чувство, что это ты.
Хэлфорд посуровел.
- Я возмущен, Том. Что дает тебе право...
- Нет никаких официальных записей о том, что Роксетерское аббатство когда-либо закрывалось, - пояснил Александер. - Эти журналы содержат данные о пациентах, графики дежурств и списки запасов, актуальные до июля 76 года. В акте закрытия, который ты мне дал, утверждается, что аббатство было закрыто в апреле.
- Канцелярская ошибка...
- Хрен там, - отозвался священник. - Брось, Боб, офис аббатисы остался нетронутым. Там по-прежнему полно личных вещей, как и в спальнях монахинь. - Александер стал очень внимательно следить за монсеньером, уделяя особое внимание глазам, лицу и жестам рук. - Тумбочки в комнате для пациентов тоже набиты личными вещами. И медпункт по-прежнему полон лекарств, которым двадцать лет. Что, епархия закрывает аббатство, но оставляет в помещении препараты строгого учета? Тут какая-то нестыковка, Боб. Такое чувство, будто все исчезли за одну ночь, а Церковь посылает туда какого-то прислужника, чтобы запечатать место, пока кто-то что-нибудь не разнюхал. И почему я так думаю? Вчера я звонил в чертов офис земельных записей округа Рассел...
- Черт возьми, Том! - закричал Хэлфорд, что было для него довольно необычно. - Ты не имеешь права вмешиваться в дела Церкви!
- В дела Церкви, нет. А в аферы, да. - Александер улыбнулся и закурил сигарету. - Я знал, что у тебя задымится жопа. И я не должен тебе говорить, что регистратор сделок округа утверждает, что Церковь никогда не регистрировала акт закрытия.
- Мы регистрировали его у регистратора штата!
- Но это незаконно, Боб!
- Но не с отказом от записи, умник!
- Зачем потребовался отказ от записи? - продолжал напирать Александер. Он получал все, что хотел знать, просто наблюдая за монсеньером. - Зачем не регистрировать заявление о закрытии должным образом? Что тут такого? Единственная причина применения отказа от записи это либо избежание имущественного налога за используемое здание, либо избежание окружной инспекции. И я не должен напоминать тебе, что Католическая Церковь освобождена от всех имущественных налогов.
Хэлфорд был явно недоволен. Он был в ярости.
- Мне не нравится, когда меня называют лжецом, Том.
- Тогда прекрати лгать. Господи, Боб, у меня образование психолога. Меня учили узнавать, когда кто-то лжет. Когда-нибудь слышал о колебаниях век, отрицательно-импульсной кинестетике или противоположной реакции глаз и рук? Именно это ты сейчас проделываешь передо мной, Боб. Ставлю свой бенефиций на то, что ты лжешь мне в лицо.