- Это займет у меня гораздо больше времени, чем я думал. Провожусь, наверное, несколько часов. Почему бы тебе не вернуться в пансион? Нет никакого смысла нам обоим изнывать от жары.
- Нет, я лучше останусь здесь и подожду вас. Может, пойду, прогуляюсь поблизости.
- Хорошая идея, укрыться от жары. Я скоро поднимусь.
Он вытер лицо носовым платком, уже насквозь пропитавшимся потом. Джеррика с унылым видом двинулась по темному коридору в сторону лестницы.
И что мне с ней делать? - задумался он. У нее больше проблем, чем у Святой Троицы молитвенников. Ему придется обрабатывать ее, не торопясь, использовать смекалку священника-мозгоправа, чтобы заставить ее обратиться за консультацией и лечением.
Жара здесь, в подвале, скоро обезвожит его. Это не шутка. Он уже не мальчик, и должен быть осторожен.
Тук-тук-тук! Он снова застучал киркой. Пыль понималась клубами, осколки кирпичей жгли лицо.
Тук-тук-тук!
Он прервался, чтобы передохнуть. Черт возьми! Я же священник, а не отбойный молоток! Он бил по шву между более новой кладкой и старой. Вполне разумно, что этот продолговатый периметр был самым слабым местом.
Я сломаю эти чертовы кирпичи! Сломаю! Он вытер пот, взвесил в руках кирку и начал снова:
Тук-тук-тук!
3
Жара стояла адская. Даже на улице, когда Джеррика обходила аббатство, она истекала потом. Мокрые руки покрывала кирпичная пыль. Как священник выдерживает там, в подвале, где еще жарче, при том, что он еще и орудует киркой?
С хребта вела заросшая травой тропинка. Яркие грибы, словно светящиеся струпья оранжевого, красного и желтого цветов, покрывали корни деревьев. Сквозь густую траву проглядывали разноцветные цветочные головки. Но на полпути Джеррика вдруг остановилась и с подозрением оглянулась на склон. Аббатство уже не было видно. К чему эта подозрительность? К чему эта паранойя? Священник определенно не видит ее, если только не обладает рентгеновским зрением, способным проникнуть сквозь твердую почву хребта.
Ее рука слегка коснулась переднего кармана шорт. Нет, - решительно сказала она себе. Я. Не. Буду. Этому не было конца. Только капельку? - предложила другая ее половина. Подумай о том, через что ты прошла, чтобы получить это. Внутри у нее все сжалось, когда она вспомнила.
Капелька же не повредит, не так ли?
Я. Не. Буду.
Ей необходимо было какое-то отвлечение, что-либо, что поможет не думать о кокаине, ради которого она рисковала жизнью и глотала сперму наркодилера. Именно поэтому она решила прогуляться, но это не работало. И что? Что теперь?
Вдруг сквозь деревья что-то ослепительно блеснуло.
Озеро!
Да! Теперь у нее есть отвлечение! В такую-то жару!
Остаток тропинки Джеррика прошла ускоренным шагом, будто серебристая поверхность озера обещала временное спасение. В следующий момент она стояла на травянистом берегу и смотрела вокруг. Солнце нещадно палило. Вода выглядела настолько чистой, что казалась какой-то нереальной. Вот в вашингтонской реке Потомак вода была такого вида, что ее реальность не вызывала сомнения. Здесь же не было ни грязи, ни плавающего мусора, ни радужной нефтяной пленки. Это озеро было прекрасно. В следующий момент Джеррика уже раздевалась.
Почему нет? - решила она. Она хотела отвлечения - и вот оно. Из-за жары она едва могла дышать. Что может отвлечь мысли от проблем лучше, чем купание нагишом в прохладной воде? Да и кто увидит? Здесь, в такой глуши?
Мокрая от пота одежда упала к ее ногам.
Затем она, обратив взор в небо, вздохнула и шагнула в прохладную воду. Вода смыла весь ее пот, а также все ее опасения, комплексы и пристрастия.
Все исчезло в прохладном потоке.
Интересно, насколько глубокое это озеро? - подумала она. Ступая по илистому дну, она двинулась вперед, наслаждаясь удивительной прохладой. Уровень воды поднимался. Сперва до середины бедер, потом до живота. Затем до груди. Потом до подбородка. А затем...
Что... это?
Она наступила на...
4
Дневная жара спадала, сменяясь благословенной прохладой. Энни тридцать лет носила цветы на могилу моей матери. Пришло время и мне этим заняться, - подумала Чэрити, собирая цветы в диком саду. Она набрала красивый букет из лобелий и монард - яркий каскад из красных и розовых цветов. Когда Тетушка Энни позвала ее с собой на кладбище, Чэрити согласилась без колебаний.