— Привет, Апрель! — крикнул я ему.
Он поглядел на меня, но не узнал.
— Привет, Апрель, — повторил я. — Хочешь зайчика?
— Нет, спасибо! — Он отрицательно покачал головой. — Меня зовут не Апрелем, а Маем.
— Не вижу разницы! — рассмеялся я.
К нам подошел Яцек и, подмигивая мне, обратился к Маю:
— Может, ты хочешь покататься на роликах? Купим тебе билет.
Май вздрогнул, сжался как-то и повернулся, собираясь отойти.
— Погоди, — остановил я его. — Мы неделю назад встретились с тобой у озера. Помнишь?
Май не ответил, глядя в сторону.
— Ты тогда потерял там закладку, помнишь? Кожаную такую, еще с красной кисточкой. Твоя? Она лежит у меня дома.
Он тут же поднял голову и с радостью поглядел на меня.
— Неужели? А я все кусты облазил, никак не мог ее отыскать. Это — мамин подарок.
— Тогда приходи завтра на Патковскую улицу, — предложил я. — Дом номер тринадцать, квартира один. Отдам я тебе твою закладку. Приходи сразу же после обеда, буду ждать.
— Хромой бес пошел в лес!.. Баба-Яга — костяная нога!.. Почем метр дров?.. — Из-за забора показалась целая куча каких-то оборванных мальчишек. Уставившись взглядом в землю, Май резко повернулся и, припадая на деревянную ногу, зашагал прочь. Я поглядел на Яцека — тот смеялся.
— Видел, как быстро он смотал удочки? Прыгал как заяц. Зачем тебе понадобилось договариваться о встрече с этим одноногим?
— Я нашел его закладку.
— Прицепится к нам как репей. Хочешь, чтобы и над тобой так смеялись?
— А почему — надо мной?
— А за то, что водишься с одноногим. В общем, делай как хочешь, мне это не нужно.
— Ладно, — буркнул я. — Обойдется.
Домой я вернулся поздно. К счастью, мама не забыла оставить мне ужин.
— Завтра зайдет ко мне одноногий парень, — сказал я ей. — Передай ему эту закладку. Мы с Яцеком собираемся на озеро… И переставь мне, пожалуйста, еще немного пуговицу на штанах, а то опять давит.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Страшный день. Драка с Ковалем. Яцек предает меня. Учитель Шульц. Новая встреча с Маем. Пожар на газовом заводе
— Гляньте, какая глыба сала!
Я замер на месте. Передо мной была тесно сбитая куча мальчишек и девчонок с насмешливыми гримасничающими лицами. Они рассматривали меня со всех сторон, ничуть не смущаясь, как на приеме у врача. Особое веселье вызывали мои ноги, плотно обтянутые штанами.
— Вот это ножищи, а?
— Как у слона!
— А талия какая — как у торговки с базара!
— Да это целая гора Костюшки!
Я заставил себя сделать еще несколько шагов вперед, толпа расступилась, пропуская меня в класс. Я старался держать себя невозмутимо, как будто все происходящее ничуть меня не трогает.
Я сел на первую парту, спрятал ранец под крышку, оставив наверху только тетрадь и ручку с пером.
— Не тесно? — любезно осведомился кудрявый блондин с круглым веснушчатым лицом.
— Отстань, — процедил я сквозь зубы, — а то и заработать можешь.
— Вы слышали? — кудрявый обратился к остальным. — Толстый еще и угрожает…
Кто-то сзади щелкнул меня в ухо. Я обернулся и тут же получил такой же щелчок по шее. Я снова оглянулся, но руки у всех были в карманах, а глаза смотрели в потолок.
— Да отстаньте вы, — повторил я. — Чего вам от меня нужно?
К счастью, в этот момент прозвучал звонок, заполняя пронзительным дребезжанием классы и коридоры. А когда он затих, в здании еще долго перекатывалось эхо.
В здании нашей школы когда-то размещался монастырь. Это была типично готическая постройка со стрельчатыми, устремленными в небо арками. Создавая эти своды, зодчие думали о небе и стремились приблизиться к нему. Даже окна вверху имели форму закругленных треугольников.
Монастырь здесь был давно, а потом гитлеровцы разместили в нем какие-то свои учреждения. Народная власть отдала здание под школу. Седьмой «Б» расположился в большом высоком зале, стены которого были украшены черными и зелеными изразцами. Кафедра — дубовая и массивная — стояла на возвышении так, чтобы учитель мог держать в поле зрения весь класс.
Сейчас он как раз входил в дверь — высокий, сутулый, с тронутыми сединой висками и пышными казацкими усами. Это был учитель польского языка Рыльский по прозвищу «Ус».
— А у нас новенький, пан учитель! — крикнул кудрявый.
— Садитесь! — скомандовал Ус, как бы не слыша его.
Он положил на кафедру раскрытый школьный журнал и начал перекличку: