— Арский, Бубалло, Барциковская, Грозд…
— Здесь! — вскочил с места кудрявый.
— Флюковская, Коваль…
— Здесь, — отозвался тощий с огромным носом мальчишка, который первым окрестил меня толстяком.
— Осецкая.
У меня даже в горле запершило от восхищения: золотые волосы, маленький вздернутый нос, ярко-красные губы и синие глаза невероятной величины.
— Здесь, пан учитель, но я…
— Что там у тебя? — Ус оторвал взгляд от журнала.
— Я сегодня не готова.
— А почему? — после короткой паузы спросил полонист.
— Эля Майзнер не дала мне учебника. Она должна была принести его, но не принесла.
— Могла бы и сама сходить к ней.
— Она живет на другом конце города. Я хотела пойти к ней, но было уже поздно и родители не пустили меня.
Ус сделал какую-то пометку в журнале.
— Хорошо, — сказал он. — Садись, Бася. Но чтобы это было в последний раз.
— Хорошо, пан учитель…
Он закончил перекличку и только после этого поглядел на меня.
— Ты новенький? Как твоя фамилия?
Я встал. Получилось это у меня неловко — я зацепил локтем крышку парты и что-то затрещало. Сзади раздалось насмешливое хихиканье.
— Мацей Лазанек, — назвал я себя.
— Откуда ты?
— Из Коми.
— Коми?
Здесь даже учитель не слышал о республике Коми. На лицах моих новых одноклассников я увидел явную растерянность, и это дало мне некоторое удовлетворение.
— Республика Коми расположена на севере Советского Союза, — пояснил я.
— Ты там и родился? — спросил полонист. — Ты русский?
— Нет, я поляк, — ответил я. — И родился в Варшаве. А в Коми мы были во время войны.
Учитель сделал какую-то пометку в своем блокноте, а потом внес мою фамилию в классный журнал.
— Наверное, много они там ели, в этой Коми, пан учитель, — с усмешкой произнес Грозд.
— В Коми был голод! — Я не выдержал и вскочил. — Во время войны… там… и поэтому потом…
— Садись, — сказал мне Ус. — А тебя, — он обратился к Грозду, — я, как мне кажется, пока что ни о чем не спрашивал. Впрочем, почему бы и не спросить. Иди-ка к доске.
Грозд сначала скорчил жалобную мину, а потом с глуповатой усмешкой направился к доске.
— Расскажи-ка нам биографию Адама Мицкевича.
— Адам Мицкевич, — бодро начал кудрявый, — Адам Мицкевич был великим поэтом… он был народным поэтом… и родился… Родился он… родился…
— Мы уже знаем, что он родился, — сказал полонист. — Теперь ты нам скажи, где и когда это произошло.
— В Коми… — подсказал кто-то громким шепотом за моей спиной.
— В Ко… — машинально начал Грозд, но тут же осекся и молча уставился на носки своих ботинок.
— Садись, — коротко скомандовал Ус. — Двойка.
Звонок. Конец урока. Учитель вышел, и в классе сразу же поднялся шум, застучали крышки парт. Не дожидаясь новых насмешек, я выбежал в коридор, намереваясь разыскать Яцека. Он учился в соседнем седьмом «А».
— Яцек! — позвал я, как только разглядел его в толпе. Он подошел, но как-то нерешительно.
— Ну, как у тебя? — спросил он.
Я как раз хотел ему сказать, что седьмой «Б» мне не очень понравился, что я не прочь бы перейти в его класс и собираюсь поговорить с отцом, чтобы он помог мне в этом. Но ничего этого я не успел сказать, потому что нас окружила толпа орущих ребят во главе с кудрявым.
— Толстый! Кабан! Бочка сала!
— Слушай, Жирный, это из-за тебя на меня взъелся Ус. Если бы не ты, он бы не стал вызывать меня сегодня.
— Мотай отсюда! — рявкнул я на него. — Нечего было цепляться.
— Я тебя еще так зацеплю, что ты на ногах не устоишь, — напирал кудрявый. — А ты, Яцек, что? Жир любишь? Носишь за ним его брюхо, чтобы не потерялось?
Я глянул на Яцека. Он как-то странно поморщился и пожал плечами. И тут же незаметно отодвинулся от меня. Совсем немного, может, на несколько сантиметров, но все же отодвинулся.
— Не твое дело, — пробормотал он, глядя на Грозда. Все покатились от хохота.
— А ты, Кит, не горюй, — «приободрил» меня большеносый Коваль. — В случае чего, мотай в аптеку. Там за литр рыбьего жира по две сотни отваливают.
— Я тебе и без аптеки отвалить могу! — пригрозил я.
Коваль был выше на целую голову, но я не сомневался, что справлюсь с ним. В Коми умеют драться, а я к тому же научился у Мишки некоторым надежным приемам.
— Можем попробовать, — согласился Коваль. — После уроков, во дворе у гимнастического зала.
— Хорошо, — сказал я. — Буду ждать.
— А может, и со мной? — вмешался кудрявый. — Ну как — попробуешь? Мне причитается — я сегодня из-за тебя получил двойку.