Александр Громов
Толстый, ленивый, смертельно опасный
А кот спросил:
– Умеешь ли ты выгибать спинку, мурлыкать и пускать искры?
1
Он мяукал так тихо, что я ни за что не услышал бы его жалобы сквозь дверь, если бы не вышел проверить почтовый ящик. Более того, я едва не наступил на него всем весом и только в последний момент каким-то немыслимым финтом увел ногу в сторону. Едва не упал, между прочим.
Котенок. Недель четырех-пяти от роду, не больше. Внешность – обыкновенная, мяв – жалобный.
Я бы даже сказал – плач, а не мяв. Котенок плакал, как плачут все котята-сироты, безостановочно и безнадежно. На меня он никак не отреагировал, как видно, не имея оснований верить в людскую доброту. Он был прав. Кому нужен беспородный приблудный котенок, серый в полосочку? С родителями ему не повезло: не были они ни персами, ни сиамцами, ни шибко ценимыми почему-то бесшерстными уродами. Впрочем, на таком холоде бесшерстный котенок уже умер бы. Если предположить, что он, такой ценный, вообще оказался бы на холоде, что вряд ли.
Этот был подзаборник. И сын подзаборника. А может, дочь.
– Дверь прикрой, дует, – крикнула Люся.
Мы с женой живем на первом этаже, более того, наша дверь ближайшая от двери парадного. Когда на улице холоднее минус двадцати, грязный снег, принесенный на ботинках жильцов, лежит возле нашей двери и не тает.
Ежась на морозном сквозняке и проклиная слабосилие Гольфстрима, плохо греющего наши края, я проверил ящик – ничего, кроме рекламных листков. Ожидаемого извещения о почтовом переводе некоей суммы от журнала «Юный оккультист» за статью, вышедшую еще два месяца назад, там не оказалось.
Сказав по адресу редакции несколько теплых слов, я вернулся. Котенок мяукнул в пространство, по-прежнему игнорируя меня. Что было уж совсем удивительно – сидя на обледеневшем резиновом коврике, он равно игнорировал струю тепла, идущую из приоткрытой двери!
«Стоик», – подумал я.
– Мя! – согласился котенок.
– Что же мне с тобой делать, а?
– Мя!
– Ты уверен?
Кажется, он был уверен в том, что я либо дурак, задающий глупые вопросы, либо скотина, вздумавшая чесать языком, вместо того чтобы помочь. И в том и в другом случае я не стоил его внимания.
– Мя-а-а! – вывел он, отвернувшись от меня.
– Ладно, стоик. Иди грейся.
Мне пришлось взять его на руки – задняя половина тела у него не действовала.
– О! – сказала жена. – Это зачем?
– Просто так. Видишь, у него задние лапы отмерзли. Пусть погреется. Где моя старая ушанка? Ну та, которую ты все время выбросить грозишься. Доставай, пришло ее время.
– Ну зачем нам котенок? – атаковала Люся.
– Тебе его не жалко? – спросил я.
– Жалко. Только вот в чем дело: кошка в течение своей жизни может произвести на свет штук сто – сто двадцать котят. Слониха – максимум двенадцать слонят. А луна-рыба запросто выметывает сто миллионов икринок. Многие ли из них вырастут и дадут свое потомство? В среднем во всех случаях – две особи!
Вообще-то Люся товаровед, но когда-то окончила биофак.
– Значит, девяносто восемь котят из ста гибнут во младенчестве, так?
– Вообще-то меньше. Ты забываешь о кастрированных, стерилизованных и вообще о тех, кто почему-либо не участвует в размножении. Благодаря человеку, между прочим. Но большинство гибнет, это факт. И это хорошо. Если бы все выживали… бр-р, кошмар!
– Мя! – не согласился котенок.
– Этот выживет, – категорически заявил я. – Где шапка? Почему у нас в доме ничего нельзя найти?
Ворча, что и от дворовой блохастой фауны есть некоторая польза в смысле утилизации всякой дряни, заполонившей квартиру, жена достала с антресолей мой старый треух. Я пристроил его под батарею – сиди здесь, кошарик! – и совершил налет на холодильник. Налакавшись сливок, котенок немного поурчал, завернулся сам в себя и заснул.
– Он кот или кошка?
– Я толком не разобрал, – сознался я. – Кажется, кот.
– Ну и что ты с ним будешь делать? – резонно спросила Люся. – Ты же знаешь, у меня аллергия на шерсть.
– Только на собачью.
– А если окажется, что и на кошачью тоже?
– Может, еще не окажется, – успокоил я. – Пусть хотя бы до весны поживет. В крайнем случае, весной выпустим.
– Выгоним вон, ты хочешь сказать? – немедленно уточнила жена.
Изо всех сил сдерживаясь, я попросил ее точно определить, чего же ей все-таки хочется – убить зверушку или спасти?
Когда вопрос ставится так, ответ очевиден. Я заранее знал, что по весне всякий намек с моей стороны на то, чтобы выгнать котенка, Люся воспримет в штыки.
– Пока оставим, а? – окончил я примирительно. – Мне он не помешает.
Надо сказать, что мое основное занятие, как правило, не требует перемещений из домашнего уюта на службу и обратно. Читали небось астрологические прогнозы во всякого рода журнальчиках? А брошюрки со знаками зодиака на обложках? Некоторые из этих брошюрок написаны мною. Иногда я еще строчу популярные статейки по астрологии, в коей слыву авторитетом средней руки. Это очень просто и вовсе не противно. Я давно понял: обмануть можно только того, кто сам хочет быть обманутым. А раз вам этого хочется – пожалуйста, я к вашим услугам. Дело простое, если на столе у вас стоит компьютер с двумя-тремя специфическими программами, а рука насобачилась выводить обтекаемые фразы.
Одним словом, днем я остаюсь дома и могу сколько угодно присматривать за котенком, мешая ему драть когтями обои или висеть на шторах. Почти без отрыва от гороскопов.
– Как хочешь, – холодно согласилась жена.
Утром котенок ожил – как видно, отогрел под батареей отмороженные задние лапы. Одобрительно поурчал, увидев блюдечко со сметаной, поел, наскоро вылизался и принялся исследовать квартиру. Обошел ее по периметру, понюхал там и сям, этим и ограничился.
– Да, ты не исследователь, – сказал я ему. – Кто ты есть, я еще не понял, но уж точно не Пржевальский. Подзаборник ты. Гекльберри Финн. Айда мыться.
Почти для всякого кота мытье с мылом сродни инквизиторской пытке. Я заранее настроился на истошный мяв и приготовил зеленку, чтобы смазать царапины на руках. Ничуть не бывало: мои руки остались неповрежденными, а котенок вел себя флегматичнее плюшевой игрушки. Раза два я даже встряхнул его, чтобы убедиться, что он не захлебнулся.
Разумеется, я искал на нем блох, намереваясь если не истребить их всех за один раз, то хотя бы проредить их поголовье. К моему удивлению, паразитов не оказалось. Ну, положим, блоха – тварь шустрая, может удрать в шерсть и ищи-свищи ее там, но кладки блошиных яиц бегать не умеют, это достоверный факт. Они заметны даже на ощупь – если они вообще есть. А тут их не было! Ни одной.
Я мог бы и раньше догадаться об этом. Все бродячие котята, встречавшиеся мне до сих пор, усиленно чесались. Мой полосатый гость не почесался еще ни разу.
Выходит – что? Он рожден домашней ухоженной кошкой, и какой-то гад выбросил его за дверь? К такому заключению я пришел и держался его целых несколько часов.
О как я ошибался!
Завернув мокрого котенка в тряпку, я отнес его сушиться под батарею, а сам засел за составление прогноза для знаков Скорпиона и Стрельца на следующую неделю. Скорпионам полагалось нишкнуть, не проявлять инициативы в любых делах, избегать дружеского общения, деловых встреч, долгосрочных контрактов и сексуальных контактов. Стрельцам же, напротив, расположение планет сулило море по колено и успех во всех начинаниях при условии, что оные начинания будут тщательно продуманы. Обеспечив себе таким образом «задний ход», я сбросил файл на хард-диск и пошел проведать сохнущего.