– А есть тут у вас что-нибудь типа сети?
– А? – продавщица с трудом вышла из транса, в который погрузилась, лузгая семечки над кроссвордом.
– Ну, сеть какая-нибудь появилась у нас тут? Типа «Перекрёстка» там, я не знаю…
– Нету, – лениво отозвалась женщина и уткнулась в кроссворд.
Но поиск в интернете показал Толе, что есть работающий до девяти магазин «О’кей». Правда, стоял он, судя по карте, у самой трассы, а значит, надо было идти через пол-Благодельска. Но Толя подумал, что поиск нормального алкоголя – это достойный повод прогулять по родному городу, тем более не известно, когда он снова тут окажется.
И вот ему снова пришлось идти по крутому подъёму вверх, потом проходить мимо церкви (свет внутри уже погасили), мимо родной школы (тоже ни одного огонька), мимо пустыря, где как не было ничего всю его школьную жизнь, так и не появилось, мимо сквера «Памяти героев Великой Отечественной войны» (в центре фонтан: ладошка бронзовой девушки отломана восемь лет назад, но девушка всё ещё не унывает и машет культей мирному чёрному небу). В этот раз проголодавшийся Толя ничего не думал – только слушал, как грязь хлюпает под его ботинками. Снег перестал, но завыл ветер, и стало даже холоднее. Полностью стемнело, по лужам пошёл лёд, и Толя поскользнулся, упал, перемазался в грязи. Кто-то помог ему подняться, в темноте было плохо видно.
– Аккуратнее, парень, – сказал мужчина, похлопав его по плечу сильной рукой.
– Спасибо.
Незнакомец исчез, и Толя продолжил путь в одиночестве, подгоняемый визгливым вихрем. В «О’кее» он купил джин и тоник, каких-то булок и питьевой йогурт для завтрака.
– О-па, какая встреча! – стоило выйти из магазина, как к нему подошёл молодой парень.
– Привет.
– Здорово, Толян! Какими судьбами?! Решил вернуться?!
– Не совсем.
– А по виду решил, – парень рассмеялся, – или это в Москве так модно ходить?
– Да это я… – Толя с досадой стал отряхивать с одежды подсохшую грязь.
– На****лся, – весело закончил незнакомец.
– Слушай, прости, я не помню, ты из школы, да?
– Обана! Три года вместе во дворе мяч гоняли, и тут такие новости! Лёха я!
Лёха снял с головы шапку, обнажая слипшиеся волосы. Этот жест не придал ему ни грамма узнаваемости, но Толя вяло пробормотал: «А, ну да».
– Так как оно в Москве? За*****?
– Ну, нормально.
– Путина видел?
– А? Не.
– А кого видел? Медведева видел, может? Или этого, как он, Шайгу!
– Да где их увидишь-то?
– Ну, блин, а кого видел?
Толя призадумался.
– Ну, Басурдинова видел.
– Ё***, а это кто?
– Да банкир один…
– Банки-ир, – Лёха озадаченно почесал голову и вернул на место шапку.
– Ладно, давай, до встречи. Я тут ещё на пару дней – может, повидаемся, – сказал Толя, но парень остановил его.
– ***, Толян, может, подогреешь меня маленечко?
– Чего сделаю?
– Ну, подогрей на пару сотенчиков, а? Денег на горькую не хватает, а сегодня, блин, пятница, сам понимаешь… Жена не поймёт.
– Жена?
– Ага! Но ты не думай! Я с твоей сестрой давно завязал. У меня это, Ленка из восьмого «бэ».
– Восьмое «бэ», – зачем-то пробормотал Толя, напрасно силясь вспомнить, о ком говорит Лёха. Видимо, раз он упомянул сестру, парень был одним из многочисленных ухажеров батиной родной дочери. Толя старался никогда не запоминать их лиц. Линия разграничения в те годы шла прямо посередине коридора квартиры. Слева оставались кухня и их с родителями комната, а справа было «лежбище» (как называла мать) Нины – маленькая комнатушка, из которой двадцать часов в сутки громыхала музыка либо телевизор. Он видел её редко – тогда разница в четыре с половиной года ещё выглядела огромной, да и по правде сказать, Толя боялся сводной сестры, потому что она неизменно смотрела на него с ненавистью и отвращением. Уже под конец этого ужасного соседства Нина начала всё чаще приводить к себе каких-то парней, причем поначалу отец пробовал выгонять, запрещать и даже дрался с парочкой, но это лишь разозлило Нину, и парни стали появляться чаще и чаще – почти каждый вечер. Тогда отец плюнул, и поток гостей немного ослаб.
– Ну, здорово, что у тебя теперь семья… – растерянно сказал Толя.
– Ага, – Лёха расплылся в улыбке, – и вот смотри: Ириша… наша…
Он выудил из кармана телефон и стал показывать Толе фотографии какого-то младенца.
– На тебя похожа, – сказал Толя, чтобы что-нибудь сказать.