– О, это точно! Папина дочка. Блин, рад тебя встретить! Прям напомнил мне про былое время. Эх, Нинка-то… Держи! – Лёха с удовольствием закурил, Толя без охоты затянулся раз-другой. – Так что, поможешь другу?
Толя поковырялся в кармане и наощупь вынул купюру, надеясь, что это окажется пятисотенная. Но в руках очутилась тысяча. Глаза Лёхи благоговейно засветились.
– Вот это ты человек. Вот это я понимаю, – он ударил Толю по плечам, предварительно утянув купюру в недра кармана. – Спасибо, брат! Сегодня выпьем за тебя… Эй, слушай! А хочешь с нами?! Приходи, Ленка рада будет! Она щас мелкую уже уложила, картошечку жарит. Ща мы с тобой луковицу купим и за****им о*******нький ужин, а?! Чё скажешь?!
– Не, спасибо, я это…
– Чё?
– Ну, я уже иду в гости.
– К кому?
– К Чапыгину, это мой одноклассник…
– А, Чапа, что ли? – перебил Лёха. – Так и он пускай приходит.
– Окей, я ему скажу.
– На, запиши мой телефон, – Лёха деловито продиктовал номер и заставил Толю позвонить себе. – Всё, теперь на связи, Толян!! Та-ак, я за чекушкой, а ты постой тут, ща куплю и ещё перекурим. Расскажешь мне про своих банкиров в Москве. Я мигом!
Едва Лёха забежал в магазин, Толя шагнул прочь с освещенного пятна асфальта перед входом и, пользуясь прикрытием тёмной загородной ночи, заспешил обратно к берегу реки. Через несколько минут телефон начал вибрировать от Лёхиного вызова, но Толя не ответил.
Он шёл долго, потому что прилично устал и пару раз потерял дорогу. Оказавшись в третий раз в незнакомом переулке, в недрах которого были слышны пьяные голоса большой толпы, Толя решил, что надо идти более длинным, но надёжным путём, и вышел на центральную улицу, которая была мало-мальски освещена фонарями. Часы показывали почти семь. Толя удивился, как быстро и бестолково пролетел день. Он позвонил Лизе, но та ответила, что ещё работает. Неожиданно позвонила мать:
– Ну как ты там? – спросила она.
– Да ничего.
– А? Не слышно!
Пришлось остановиться, чтобы связь не пропадала.
– Ничего, говорю, ма. Всё тут по-прежнему. Наш дом расселили окончательно. Но не снесли вроде.
– Как город?
– Ну, город как город.
– Что ты мямлишь там? Я не слышу!
– Город как город! – крикнул Толя в трубку. – Иду вот по Ленина.
– А-а. Куда идёшь?
– К Чапе, ма. Помнишь его?
– Помню, конечно. Отец тут опять устраивает.
– Чего он?
– Да как всегда.
Толя не знал наверняка, что отец утраивает «как всегда», но выбор был невелик: напивается, орёт матом или, может, как в старые добрые времена, колотит мать, а потом уходит плакать в туалет, но на всякий случай сочувственно вздохнул.
– Держись, ма, я приеду – разберусь.
– Ты уж разберёшься. Ладно, давай, пока.
– Пока.
Толя сделал пару шагов, как его остановил какой-то мужик и попросил закурить. Пришлось искать зажигалку и только затем продолжить путь. Ему начало казаться, что он идёт уже какое-то бесконечное количество времени: с самого утра, и дороге всё нет конца. И вдруг странная мысль посетила его: ведь это не такая уж и мелочь – просить Бога о чуде. Шеф, пожалуй, пошёл самым лёгким путём – отправил курьера, дав ему в зубы денег, и ждёт результата. А попробовал бы он помесить ногами Благодельское говно, выясняя адрес этого Вадички. Попробовал бы походить под снегом, ветром, в темноте, натыкаясь на кучу непонятных личностей … Может, цена чуда стала бы ему понятнее. Ещё Толя заметил, что думает о святом со страхом, что гонит прочь от себя его образ и старается представить скорее какого-то буддистского истукана, к которому достаточно будет подойти и поклониться, но умом-то он понимал, что всё будет не так просто. А вдруг святой спросит, верит ли он в Бога? Что тогда сказать? Надо будет посоветоваться с Чапой.
Наконец-то, через ещё полчаса, он добрёл до церкви и начал в третий раз за день спускаться к реке. Несмотря на мороз, от реки поднялся лёгкий молочный туман, который густел по мере спуска. Навстречу Толе попался какой-то мужик. Вовремя не заметив друг друга, они столкнулись плечами.
– Извините, – сказал мужчина спокойным уверенным голосом, словно ни капельки не удивился, и исчез наверху.
Толе вдруг подумалось – вдруг это один и тот же человек встречается ему трижды: сначала поднял его из грязи, потом попросил зажигалку, потом столкнулся с ним плечами… А вдруг это и есть святой?! Решающий, пускать его к себе на приём или нет?!.. Впрочем, нет, бред-бред-бред, да и где это видано, чтобы святые люди курили. Не, о таком он точно никогда не слышал.
– Привет, Чап, – сказал Толя, когда, наконец, добрался и протянул пакет с выпивкой и закуской.