— Берегись этой змеи! Дважды ты вырывал его из лап смерти, но он вспомнил об этом только тогда, когда отпала необходимость в твоей силе. Впрочем, ты рисковал жизнью впустую, Гальдар. Да, впустую! Доримас не избежит своей судьбы. Он меченый. Меченый, как и ты! Но на нем стоит печать тьмы, твой же знак — знак света. Запомни хорошенько эти слова, но не пытайся их понять.
Он не смотрел на Гальдара, взгляд его был устремлен к звездам, загоравшимся на совершенно чистом, безоблачном небе, к этим цветкам, похожим на бриллиантовые сердца, которые трепетали, бились и несли через немую пустоту свое непереводимое послание. На берегу, совсем на уровне воды, двигались огни. Губы старика медленно шевелились.
— Друг мой, ты не хочешь слушать то, что я собирался сказать тебе?
— Оставь обещания принца. Садись рядом и смотри вместе со мной. Глядя на эти звезды, я вдруг вспомнил одну из песен моей дикой родины. Жрицы обучали ей отроков, и это был первый урок, которому они внимали: «Вначале был только хаос, бескрайняя бездна, нескончаемая, свирепая и неистовая, словно море. Ни пески побережья, ни Океан, ни холодные волны, ни луна, ни солнце еще не обрели своего места. Не было ничего, кроме этой зияющей бездны! И все было тихо, но тишина была исполнена стенаний безликих существ, призраков без прошлого — всего, что должно было обрести жизнь. И явилась ночь на черных крыльях и низвергла клубок ветра в чрево этой бездны. Так родилась любовь, осененная крыльями света…»
— Брат мой, я должен предупредить тебя. Завтра…
— Завтрашний день не принесет любви! А когда любовь покинет землю, солнце снова станет черным и звезды посыплются с небесного свода. Но люди всегда уверены, что их мир незыблем…
— Уже поздно, а завтра…
— Это будет не завтра, это будет этой ночью, ночью, полной чудес! Но тебе не расслышать меня: ты взвешиваешь на ладони обещания Доримаса…
С появлением луны поднялся западный ветер. Волны ударялись в борта. Каблуки часовых и древки их копий мерно постукивали о палубу. Дерево шпангоутов лелеяло свои воспоминания.
4
С восходом солнца — новорожденного, сияющего, появившегося на свет откуда-то из глубин океана и засверкавшего, разбросавшего по всему небу и бесконечной водной равнине свои дрожащие лучи, словно гонимые божественным дыханием, — едва галера была замечена и распознан штандарт принца, резко пропели трубы.
Было видно, как поблескивают в шахматных клетках бойниц шлемы воинов, наконечники копий и наклоненные рамы баллист. Две огромные приземистые башни, соединенные зубчатой аркой, охраняли вход во внешний канал. В обе стороны от них расходились стены, усиленные через равные промежутки бастионами, возвышавшимися над городскими крышами и розоватыми террасами, перекрашенными утренним светом. За ними высилось второе кольцо стен, уставленных орудиями, затем еще одно, и, наконец, в центре огромного города-крепости располагались площадь, окруженная кубическими и трехгранными строениями, отделанными металлом и украшенными колоннами, загоравшимися у подножия в лучах восходящего солнца.
Наверху, на башнях, то здесь, то там сверкало оружие воинов. Бежал их капитан, спешно поднятый с постели, застегивая на ходу свой пояс. За ним, едва поспевая, следовали лейтенанты. Он ответил на приветствие солдат, рассеянно проверил готовность и обернулся к морю. Галера плавно приближалась, медленно взмахивая шестью десятками весел. Уже можно было различить повреждения, полученные в бою. Обшивка из оришалька[4] была оторвана во многих местах. Нос украшала обезглавленная фигура, от которой остался только торс, носивший следы осыпавшейся позолоты, верхняя палуба, где почти не было видно людей, была повреждена пожаром. Бронзовый таран был погнут.
— Невозможно! — пробурчал капитан. — Невозможно! Не хватает двух третей гребцов… Как они сумели преодолеть столь долгий путь в таком состоянии?.. И одни! Где же эскадра?
— Теперь, однако, нет сомнений, — заметил молодой офицер, — это флаг принца.
— Флаг-то его. Но где сам принц? Я его не вижу. Его отсутствие чрезвычайно подозрительно. Я поднимусь на борт.
— А если принц заподозрит что-то?
— Я явлюсь как будто бы для того, чтобы его приветствовать. Если это действительно он, я сделаю условный знак, и ты отправишь кого-нибудь к императору. Нет, ты отправишься сам и приложишь все усилия к тому, чтобы быть принятым немедленно.
— Капитан, я могу заменить тебя.
— Нет, на мне лежит ответственность за безопасность канала. Слишком много слухов бродит нынче в городе, везде рыщут шпионы!