— Сиди, — спросил он вполголоса, — ты никому не скажешь о том, что я еще не был в Мекке?
— Я только тогда заговорю об этом, когда ты снова станешь обращать меня в ислам; в других случаях я буду молчать… Но смотри-ка, не следы ли это на песке?
Мы уже давно свернули в Вади-Тарфои [12] и теперь оказались в том месте, где пустынный ветер перегонял песок через высокий скальный порог. На песке отчетливо различались следы.
— Здесь прошли люди, — беспечно сказал Халеф.
— Значит, нам надо спешиться, чтобы изучить следы.
Он вопросительно посмотрел на меня.
— Сиди, это не обязательно. Достаточно знать, что здесь проехали люди. Почему ты хочешь изучить следы?
— Всегда полезно знать, что за люди побывали здесь до нас.
— Если ты станешь изучать все попавшиеся следы, то и за два месяца не доедешь до Седдады. Какое тебе дело до людей, проехавших перед нами?
— Я бывал в дальних странах, где много дичи и где часто жизнь зависит от того, насколько тщательно рассмотришь все следы и узнаешь, кого можно повстречать на пути врага или друга.
— Здесь ты не встретишь никаких врагов, эфенди.
— Ты в этом уверен?
Я слез с жеребца и различил следы трех животных: одного верблюда и двух лошадей. Верблюд был верховым — это я определил по изящным отпечаткам его ног. Внимательно присмотревшись, я поразился своеобразию следов, которые позволили предположить, что одна из лошадей страдает «петушиным шагом». Это усилило мои подозрения: я ведь находился в стране, столь изобилующей лошадьми, что животное, имеющее подобный недостаток, никогда не, отдают под седло. Значит, хозяин лошади либо был очень беден, либо вообще не являлся арабом.
Халеф улыбнулся, глядя, как тщательно я изучаю песок, а когда я выпрямился, спросил:
— И что же ты увидел, сиди?
— Здесь прошли две лошади и один верблюд.
— Аллах, благослови твои глаза! Я увидел то же самое, не покидая седла… Ты хочешь стать талебом [13], а совершаешь поступки, над которыми будет смеяться простой погонщик ослов. Чему же поможет то сокровище знаний, которое ты здесь отыскал?
— Я думаю, что три всадника проехали здесь часа четыре назад.
— Кто придал тебе столько мудрости? Вы, люди Белад-эр-Рум [14], очень странные!
При этих словах он скорчил гримасу, выражавшую глубочайшее сострадание. Я молча продолжал путь.
Мы проехали по тропе около часа, пока невольно не придержали лошадей там, где вади делал поворот и огибал скальный выступ.
На выступе за песчаной дюной сидели три грифа. При нашем появлении они с резкими криками поднялись в воздух.
— Эль-бюдж [15], — сказал Халеф. — Он появляется возле падали.
— Наверное, там издохло животное, — ответил я, следуя за ним.
Халеф быстро погнал свою лошадь вперед, так что я отстал. Едва он достиг дюны, как резко остановился. Крик ужаса сорвался с его губ.
— Машалла! [16] Что это такое? Не человек ли здесь лежит, сиди?
Я подтвердил. Это действительно был человек, точнее — труп, на который и слетелись грифы для своей отвратительной тризны. Я быстро опустился на колени. Одежду на мертвеце уже разодрали птичьи когти. Этот несчастный не мог умереть давно — прикоснувшись к телу, я почувствовал, что оно еще хранит тепло.
— Аллах керим! [17] Сиди, этот человек умер естественной смертью? — спросил Халеф.
— Нет. Разве ты не видишь рану на шее и дырку в затылке? Он убит. Давай обыщем его одежду.
Халеф стал помогать мне. Мы ничего не нашли, пока мой взгляд не упал на руку убитого. Я заметил простенькое обручальное кольцо и снял его. По внутреннему ободу кольца мелкими буквами, но очень отчетливо было выгравировано по-французски: «Е. П. 15 июля 1830».
— Что ты нашел? — спросил Халеф.
— Этот человек не араб.
— А кто же?
— Француз.
— Франк, христианин? Откуда ты это узнал?
— По кольцу.
— Но почему ты считаешь этого мертвеца французом? Точно так же он мог быть инглис [18] или немей [19], к которым ты и сам принадлежишь.
— Я вижу французские буквы.
— Но он все-таки мог быть и другой национальности. Не считаешь ли ты, эфенди, что он мог найти или украсть кольцо?
— Верно. Но посмотри на рубашку — она может принадлежать только европейцу.
— Кто его убил?
— Его спутники. Смотри, как в схватке здесь истоптали землю. Разве ты не заметил, что…
Не закончив фразы, я прервался, поднявшись, чтобы внимательнее осмотреть местность, и невдалеке от того места, где лежал мертвец, обнаружил широкий кровавый след, уходивший куда-то в сторону и пропадавший между камнями. Я пошел по этому следу, взяв ружье на изготовку на тот случай, если убийцы находятся поблизости. Далеко я не ушел, потому что внезапно в воздух с громким хлопаньем крыльев поднялся гриф, а на месте, откуда он взлетел, я заметил верблюда. Он тоже был мертв. В его груди зияла глубокая рана. Халеф в удивлении поднял руки.