— Какая жалость.
— Лучше себя пожалей, — мрачно буркнул Бинго. — Он собирается сегодня прийти к тебе за объяснениями.
— Ужас!
— И моя жена собирается сегодня прийти к тебе за объяснениями.
— Кошмар!
— Желаю тебе приятно провести время, — сказал Бинго и повесил трубку.
Я завопил:
— Дживс!!!
— Сэр?
— Дживс, я пропал.
— В самом деле, сэр?
Я вкратце обрисовал ситуацию.
— Что вы мне посоветуете?
— На вашем месте, сэр, я бы немедленно принял приглашение мистера Питта-Уолли. Если помните, сэр, он приглашал вас поохотиться с ним на этой неделе в Норфолке.
— Верно, приглашал! Клянусь честью, Дживс, вы, как всегда, правы. Привезите мои вещи к первому поезду после обеда. А до тех пор я залягу на дно в моем клубе.
— Вы предпочитаете, чтобы я сопровождал вас во время этой поездки, сэр?
— А вы сами хотите поехать?
— Если позволите высказать мое мнение, сэр, будет лучше, если я останусь здесь и постараюсь помочь молодому мистеру Литтлу. Возможно, мне удастся найти способ примирить враждующие стороны, сэр.
— С Богом. Но если вам это и вправду удастся, вы совершите чудо.
Не могу сказать, что я хорошо провел время в Норфолке. Почти все время лил дождь, а когда не лил, я все равно был слишком взвинчен, чтобы во что-то попасть. К концу недели мое терпение лопнуло. Глупо, подумал я, похоронить себя в норфолкской глуши за много миль от дома лишь оттого, что дядя моего друга и его жена хотят переброситься со мной парой слов. Я решил вернуться в Лондон и смело, как подобает мужчине, встретить опасность: затаюсь у себя в квартире и велю Дживсу отвечать всем, что меня нет дома.
Я послал Дживсу телеграмму и прямо с вокзала поехал к Бинго узнать, что и как. Но дома его не застал. Я позвонил несколько раз в дверной звонок, и уже собирался уйти, когда услышал шаги в прихожей, и дверь распахнулась. Должен признаться, это был не самый счастливый миг в моей жизни: я увидел пред собой круглую, как луна, физиономию лорда Битлшема.
— А-а-а… э-э-э… здравствуйте, — сказал я. Последовало томительное молчание.
Я плохо представлял себе, как поступит старикан, если мне, не дай Бог, доведется с ним когда-нибудь встретиться, наверное, нальется кровью и мокрого места от меня не оставит. А он, к моему изумлению, лишь робко улыбнулся. Какой-то болезненной улыбкой. Глаза у него выпучились, он забулькал, словно у него комок застрял в горле.
— Э-э-э… — выдавил из себя он.
Я ждал продолжения, но, видимо, на этом он свою речь закончил.
— Бинго дома? — спросил я после весьма неловкой паузы. Он покачал головой и снова улыбнулся. Наш оживленный диалог опять завял, после чего — хотите верьте, хотите нет — он вдруг неуклюже скакнул обратно в квартиру и захлопнул за собой дверь.
Я ничего не мог понять. Но поскольку аудиенция, как видно, была окончена, мне ничего не оставалось, как уйти. Я начал спускаться по лестнице и вдруг увидел Бинго: перепрыгивая через три ступеньки, он поднимался ко мне навстречу.
— Привет, Берти! — сказал он. — Откуда ты свалился? Я думал, ты уехал из Лондона.
— Только что вернулся. Хотел зайти к тебе, разузнать, как обстоят дела.
— Какие дела?
— Ну, как же! Вся эта история.
— А, вот ты про что, — с беспечным видом отозвался Бинго. — Все давно уладилось. Голубь мира осеняет крылом наше жилище. Все отлично, лучше и быть не может. Все устроил Дживс. Я всегда говорил, Берти, что твой камердинер — настоящее сокровище. За полминуты разрешил все проблемы с помощью очередной гениальной идеи.
— Но это же здорово!
— Я знал, что ты будешь рад.
— Поздравляю.
— Спасибо.
— Но как Дживсу удалось? Лично я ничего бы не смог придумать.
— Он взял дело в свои руки и уладил все в два счета. Дядя и моя жена теперь лучшие друзья. Часами разглагольствуют о литературе и подобных материях. Он частенько заходит к нам поболтать.
Тут я вспомнил.
— Кстати, он и сейчас у тебя, — сказал я. — Послушай, Бинго, а как он вообще в последнее время?
— Как обычно. А почему ты спрашиваешь?
— Может, он переутомился или еще что? Мне показалось, он как-то странно себя ведет.
— Так ты его уже видел?
— Он открыл мне дверь, когда я позвонил в твою квартиру. Сперва молча глядел на меня, выпучив глаза, потом захлопнул дверь прямо у меня перед носом. Меня это, честно говоря, озадачило. Понимаю, если бы он меня отчитал и все такое прочее, но, черт побери, у него был ужасно испуганный вид.
Бинго беззаботно рассмеялся.
— Да нет, все в порядке, — сказал он. — Я забыл тебе сказать. Хотел написать, да так и не собрался. Он думает, что ты сумасшедший.
— Он… что?
— Видишь ли, это была идея Дживса. Она блестящим образом разрешила все проблемы. Он предложил сказать дяде, что я совершенно искренне представил ему тебя как Рози М. Бэнкс; что я неоднократно слышал от тебя, будто ты — автор всех этих книг, и у меня не было оснований сомневаться в том, что так оно и есть. А потом выяснилось, что ты страдаешь галлюцинациями и вообще чокнутый. Мы пригласили сэра Родерика Глоссопа — помнишь, ты еще как-то столкнул его сынишку в пруд в Диттеридж-Холле, и он очень кстати поведал всем, как он пришел к тебе на обед, а у тебя в спальне оказалось полным-полно кошек и рыбы, и про то, как ты, проезжая мимо на такси, сорвал у него с головы шляпу. После этого ни у кого не осталось ни малейших сомнений на твой счет. Я всегда говорил и не устану повторять: положись на Дживса, и тебе не страшны никакие удары судьбы.
Я многое могу стерпеть, но всему на свете есть предел.
— Ну знаешь, такой неслыханной наглости… Бинго взглянул на меня с удивлением.
— Ты что, сердишься?
— Сердишься! Значит, теперь весь Лондон считает, будто я чокнутый? Черт бы вас всех побрал…
— Берти, ты меня удивляешь и обижаешь, — сказал Бинго. — Вот уж не думал, что тебе трудно поступиться такой малостью ради счастья человека, который был твоим другом целых пятнадцать лет…
— Но, послушай…
— Разве ты забыл, — сказал Бинго, — что мы учились в одной школе?
Я стрелой полетел домой, кипя от возмущения и обиды. Одно я знал твердо: с Дживсом надо расстаться. Первоклассный слуга, лучший в Лондоне, но это не смягчит мое сердце. Я ворвался в квартиру, точно тихоокеанский тайфун… и увидел пачку сигарет на маленьком столике, иллюстрированные еженедельники на большом столе, а на полу стояли наготове домашние туфли, и все было настолько так, как надо, что я сразу же начал успокаиваться. Ну, знаете, как в той пьесе, когда один тип готовится совершить преступление и вдруг слышит забытую мелодию песенки, которую пела ему мать, когда качала его в колыбели. Я хочу сказать, что я смягчился. Да, именно смягчился.
А когда в дверях возник старина Дживс, держа в руках поднос со всеми необходимыми ингредиентами…
Тем не менее я собрал свою стальную волю в кулак и попытался действовать по намеченному плану.
— Дживс, я только что разговаривал с мистером Литтлом, — сказал я.
— В самом деле, сэр?
— Он… э-э-э… он сказал, что вы ему помогли.
— Я постарался сделать все, что в моих силах, сэр. Счастлив, что теперь все уладилось самым удовлетворительным образом. Виски, сэр?
— Спасибо. Э-э-э… Дживс.
— Сэр?
— В другой раз…
— Сэр?
— Нет, ничего. Не одну содовую, Дживс.
— Хорошо, сэр.
Он направился к двери.
— Дживс!
— Сэр?
— Я хотел бы… то есть… я думаю… я хотел сказать, что… нет, ничего!
— Очень хорошо, сэр. Сигареты на столике справа. Ужин будет готов ровно без четверти восемь, если только вы не собирались ужинать в другом месте.
— Нет. Я поужинаю дома.
— Да, сэр.
— Дживс!
— Сэр?
— Нет, ничего, — сказал я.
— Хорошо, сэр, — сказал Дживс.