— Ой! — сказал Эмиль. — Вот здорово! Как быстро я ее проглотил!
Мама Эмиля снова запричитала:
— Милые вы мои, как нам достать из ребенка монетку в пять эре? Едем обратно к доктору.
— Нечего сказать, здорово ты умеешь считать, — сказал папа. — Неужто мы будем платить доктору пять крон за монетку в пять эре? Что у тебя было в школе по арифметике?
Эмиль спокойно отнесся к происшедшему. Похлопав себя по животу, он сказал:
— Я сам буду своей копилкой: хранить монетку в животе куда надежней, чем дома в копилке. Отсюда ее никому не достать, а из копилки можно. Я уже пробовал открывать ее кухонным ножом, так что знаю…
Но мама Эмиля не сдавалась. Она во что бы то ни стало хотела показать Эмиля доктору.
— Я ведь ничего не говорила в тот раз, когда он съел все пуговицы от штанишек, — напомнила она папе. — Но переварить монетку куда труднее, как бы не было беды!
Она так напугала папу, что тот повернул лошадь и поехал назад в Марианнелунд. Потому что папа Эмиля тоже беспокоился за своего мальчика.
Запыхавшись, вбежали они в кабинет доктора.
— Вы что-нибудь забыли? — спросил доктор.
— Нет, только наш Эмиль проглотил монетку в пять эре, — сказал папа. — Не согласитесь ли вы, доктор, его немножко прооперировать… за четыре кроны и… еще монетку в пять эре в придачу?
Но тут Эмиль дернул папу за сюртук и прошептал:
— Попробуй только отдать ему монетку! Монетка — моя!
А доктор вовсе не думал отбирать у Эмиля монетку в пять эре.
— Никакой операции не надо. Через несколько дней монетка вернется к тебе сама, — сказал он Эмилю. — Съешь-ка пяток булочек, чтобы монетке не было скучно одной и чтобы она не оцарапала тебе животик.
Какой чудесный доктор! Ни эре не взял за совет. Папа Эмиля был ужасно доволен и весь сиял, когда снова вышел на улицу с Эмилем и его мамой.
Мама Эмиля тотчас собралась в булочную сестер-фрёкен[5] Андерссон, чтобы купить Эмилю пять булочек.
— Вот еще! — сказал папа. — Булочки есть у нас дома. — Эмиль задумался, хотя и ненадолго. Он кое-что соображал в счете, и, кроме того, ему хотелось есть. Похлопав себя по животу, он сказал:
— У меня тут монетка в пять эре, добраться бы только до нее, и я сам купил бы себе булочек.
Подумав еще немножко, он добавил:
— Пап, а ты не сможешь одолжить мне пять эре на несколько дней? Я верну их тебе, честное слово!
Тут папа сдался, и они пошли к сестрам-фрёкен Андерссон и купили Эмилю пять булочек. Булочки были очень аппетитные, круглые и румяные, обсыпанные сахарной пудрой. Эмиль их быстро съел.
— Самое вкусное лекарство на свете, — сказал он.
А у папы на радостях голова пошла кругом, и он решил позволить себе неслыханную роскошь.
— Мы заработали сегодня уйму денег, — весело сказал он и, махнув на все рукой, накупил на целых пять эре мятных леденцов для маленькой Иды.
Знаешь, в те времена дети были глупы и непредусмотрительны, они не задумывались над тем, потребуются ли им в жизни зубы или нет. Теперь дети в Лённеберге не едят столько конфет, зато и зубы у них целы!
Потом хуторяне покатили обратно в Каттхульт. Едва переступив порог, еще в сюртуке и в шляпе, папа принялся склеивать супницу. Это было проще простого — она ведь раскололась на две равные половинки. Лина от радости запрыгала и закричала Альфреду, который распрягал лошадь:
— У нас в Каттхульте снова будет мясной суп!
Неужто Лина и вправду на это надеялась?
Видно, она забыла про Эмиля.
В тот вечер Эмиль долго играл с маленькой Идой. На лужайке между громадными валунами он построил сестренке игрушечный шалаш. Ей было страшно весело. А щипал он ее легонько и только тогда, когда ему хотелось съесть мятный леденец.
Но тут начало смеркаться, и Эмиль с маленькой Идой стали подумывать, не пора ли спать. Они забежали на кухню посмотреть, нет ли там мамы. Ее там не было. И вообще там никого не было, была только супница — уже склеенная, она красовалась на столе. Эмиль и маленькая Ида, прильнув к столу, уставились на чудо-супницу, которая пропутешествовала целый день.
— Ишь ты, доехала до самого Марианнелунда! — с завистью сказала маленькая Ида. А потом с любопытством спросила: — Эмиль, а как тебе удалось засунуть туда голову?
— Это пара пустяков! — ответил Эмиль. — Вот так!
Тут в кухню вошла мама Эмиля. И первое, что она увидела, был Эмиль с супницей на голове. Эмиль срывал супницу с головы, а маленькая Ида визжала. Визжал и Эмиль, потому что супница снова крепко сидела у него на голове.