Следующим крупным произведением Доде был роман «Джек» (1875). Как и в «Малыше», Доде значительную часть произведения посвящает описанию детства своего героя. Однако судьба Джека несравненно печальнее судьбы Даниэля. Незабываемы картины страшной гимназии Моронваля, где погибает маленький Маду — «дагомейский король». Джек бежит из гимназии, но попадает в еще более тяжелые условия. Он работает на заводе в Эндре, где небо тускнело от черного дыма, где все заполнял грохот, гул, свист, лязг. Так двенадцатилетний Джек начинает свою трудовую жизнь. II его ждет еще более тяжелая работа в кочегарке на пароходе. Он возвращается домой инвалидом и вскоре умирает. Ведя своего героя по жизни, Доде показывает, как неприглядна действительность, обрекающая на страдания тысячи людей, именуемых «простым народом». Но именно здесь, среди рабочих, Джек находит сочувствие и понимание. Однако писателю не удались образы революционно настроенных рабочих. Мысль о смирении, о бесполезности борьбы проходит через многие страницы романа. Умению сопротивляться жизнь мало научила и Джека, он остается пассивным и безвольным перед сковавшей его несправедливостью.
Работу над «Набобом» (1877) Доде начал еще до того, как был написан «Джек». В романе огромное количество действующих лиц и несколько параллельных интриг. Писатель задался целью правдиво и всесторонне описать жизнь Второй империи и во многом достиг цели.
Набоб (Жансуле) — «мещанин во дворянстве». Родившись в бедной семье торговца старыми гвоздями, он удачно спекулировал в Тунисе и превратился в мультимиллионера. Вернувшись в Париж, он хотел бы купить себе признание и славу. Но Париж не Восток. Простоватый Жансуле попадает в руки отпетых авантюристов и погибает в неравной борьбе с ними. Вокруг этой центральной фигуры разместилось множество других персонажей романа, которые дают возможность писателю показать пеструю, противоречивую жизнь Франции эпохи Второй империи.
В 1879 году вышел роман «Короли в изгнании», весьма злободневный для своего времени. В Европе, особенно в странах Балканского полуострова, одна за другой рушились монархии. Народные восстания, «как землетрясения» (слова А. Доде), сметали королевские династии. Сама Франция еще совсем недавно была свидетельницей крушения империи. Поверженный монарх стал характерной фигурой времени. Но каждый знал, что в головах многих низложенных венценосцев зреют замыслы реванша, что у них есть сторонники. Вот почему роман Доде приобретал политическую окраску, сразу же замеченную современниками. Любопытно отметить, что остроту романа почувствовала и царская цензура, запретив эту книгу к распространению в России.
В Париже живет целая толпа низложенных монархов. Но Доде сосредоточивает свое внимание на судьбе иллирийского короля Христиана II и его супруги, королевы Фредерики. Христиан II смиряется со своей участью, давая волю низменным инстинктам, предаваясь разнузданному разгулу. И только величественная Фредерика с удивительным достоинством переносит все страдания и унижения. Она готовит поход в Иллирию, но терпит неудачу. Доде показывает, что это вовсе не случайность, так как только горстка фанатиков может еще верить в возможность возрождения монархии там, где она потерпела поражение. Потеряв Иллирию и всякую надежду вернуть прошлое, Фредерика обретает нечто более важное — человечность. Опасаясь потерять сына, она становится обыкновенной женщиной-матерью и в этом своем новом качестве вызывает сочувствие автора и читателя.
В романе «Нума Руместан» (1881) Доде обращается к политической жизни Третьей республики. Он рисует весьма типичный для буржуазного парламентаризма образ политического деятеля — лгуна, краснобая, позера, ловкого демагога, человека морально нечистоплотного. Нума двуличен. Ему ничего не стоит переметнуться от бонапартистов к легитимистам, от легитимистов к республиканцам. Но толпа идет за ним, так как верит его речам, его никогда не выполняемым обещаниям.
Не менее злободневным оказался и следующий роман Доде — «Евангелистка» (1889), направленный против ожививших свою деятельность клерикалов.
С романом «Сафо» читатели впервые познакомились в 1884 году, когда он фельетонами печатался в газете «Эко де Пари». В центре романа женщина легкого поведения — Фанни Легран, подружка поэтов, музыкантов, художников. Доде создал психологически сложный образ. Фанни Легран наделена незаурядными способностями: она умна, начитанна, у нее хороший голос, она музыкальна. От всего ее облика исходит подлинное обаяние. Она способна искренне любить, способна жертвовать собою. В нее влюбляется юноша Жан Госсен из благовоспитанной буржуазной семьи, но мораль его среды не позволяет полностью отдаться вспыхнувшему чувству. Слабохарактерный, безвольный, он борется с самим собой, мечется между страстью и «долгом» и в конце концов порывает с Фанни.
Реалистическое творчество А. Доде глубочайшим образом связано с той демократической линией во французской литературе, которую представляли Бальзак, Флобер, Золя, Мопассан. Доде не был «доктором социальных наук», как назвал себя Бальзак, не был ученым-экспериментатором, каким хотел себя видеть в литературе Золя. У него отсутствовала целостная концепция жизни и общества, а его политические взгляды проделали лишь небольшую эволюцию от умеренного легитимизма к позициям умеренного республиканизма. Доде — наблюдатель частного, но чутье подлинного реалиста не раз выводило его на дорогу больших обобщений. Об ограниченности творческих задач, которые ставил перед собой писатель, хорошо сказал Гюисманс: «Золя смотрит на действительность в телескоп, Доде — в микроскоп, один воспроизводит ее в увеличенном, другой в уменьшенном виде». И все же Доде в чем-то дополняет таких гигантов, как Бальзак, Флобер, Золя. У него своя манера видеть мир, подкупающий лиризм, единственный в своем роде юмор, переходящий порою в весьма едкую сатиру.
«Необычайные приключения Тартарена из Тараскона», появившиеся в 1869 году, принесли А. Доде огромный и заслуженный успех. И сейчас эта книга стоит в ряду лучших произведений французской литературы.
На первый взгляд «Приключения Тартарена» примечательны прежде всего своим непревзойденным юмором, порою даже кажется, что главным героем ее является смех. И действительно, народный провансальский юмор пронизывает эту чудесную книгу. «Провансалец любит посмеяться, — писал Доде, — смех является для него выражением всех чувств… самых страстных и самых нежных» («История моих книг»).
Однако «Тартарен» написан не только для того, чтобы порадовать читателя искрящимся провансальским смехом. Внешняя развлекательность романа не мешает писателю делать глубокие обобщения, тонкие зарисовки современной действительности. Так некогда Рабле сравнил свою книгу о Гаргантюа и Пантагрюэле с причудливым и затейливым ларцом, который скрывает бесценное содержимое. «А посему, — говорил он, — раскройте мою книгу и вдумайтесь хорошенько, о чем в ней говорится. Тогда вы уразумеете, что снадобье, в ней заключенное, совсем не похоже на то, что сулил ларец: я хочу сказать, что предметы, о которых она толкует, вовсе не так нелепы, как можно было подумать, прочитав заглавие…»
У книги Доде есть много общего с книгой Рабле, и Анатоль Франс не без оснований заметил, что «Тартарен — такой же народный тип, как Гаргантюа». Но есть у Доде и другой предшественник: Сервантес с его несравненным «Дон Кихотом». Только в Тартарене соединены оба героя прославленного испанца — Дон Кихот и Санчо Панса.
Как всегда, Доде идет от конкретных наблюдений. Через пятнадцать лет после опубликования романа он точно указал родину своего героя. Она лежит в милях пяти-шести от Тараскона. «Там, будучи еще ребенком, я видел, как чах баобаб в горшке из-под резеды… Именно там пели дуэт из „Роберта Дьявола“…»
Доде изображал реальную жизнь южного провинциального городка, мещанскую узость интересов его обитателей, которые «охотятся за фуражками», играют в карты, поют забытые романсы, сплетничают, болтают, фантазируют, для которых прибытие зверинца — уже целое событие, запоминающееся на всю жизнь. Тартарен — плоть от плоти этих добродушных, тупых и самовлюбленных обывателей. Однако он всех их превзошел не только своим диковинным садом, где растут карликовые баобабы, пальмы, берберийские фиговые деревья, и не только редкостным оружием, развешанным на стенах его кабинета, но и своим фантазерством. Тартарену достаточно помечтать о чем-либо, чтобы желаемое принять за действительное. Он только собирался поехать в Шанхай — и уже поверил, что эта поездка состоялась. Быть героем Тараскона очень удобно, так как для этого не требуется ни усилий, ни забот, ни риска. Фантазия Тартарена делала его похожим на Дон Кихота. Он проглатывал множество книг об экзотических странах, мечтал о подвигах, о геройстве. Но то был один из Тартаренов. Другой Тартарен — Тартарен — Санчо Панса любил покой, обильную еду и хорошую постель. Только тогда, когда слава «великого» человека подверглась испытанию, он решил покинуть Тараскон и отправился в Африку.