- Простите, пожалуйста! Молодая, импульсивная, да...
Отвратительно, мерзко, тошнотворно. Этот Ватанабэ был повсюду, каждый чёртов раз, когда Рен выходила в люди. А теперь - нате вам, его родственник, даже с доставкой на дом! Да ещё и сватают, как будто на дворе прошлый век. Будь у Широ и его отца хоть десять компаний, хоть двадцать, счастью в такой семье не вырасти никогда! Люди не меняются. Этот мальчишка (не молодой человек, нет. Это не взрослое поведение) так и будет всю жизнь бегать за каждой юбкой и мысленно растягивать первое встречное декольте.
Предвкушая скорый уход гостя и приход в комнату рассерженного отца, Рен оперативно решила перестраховаться. Она села за письменный стол, включила настольную лампу и разложила перед собой инструменты для черчения. Пока есть такая возможность, она лучше займётся внеклассной работой. Подготовит разметки и чертежи для будущего макета по ведущей дисциплине. А потом... Если это затянется, то лечь спать можно даже поутру. Всё равно завтра будет воскресенье.
Так. Сперва - общий эскиз, а затем можно браться уже за подробные чертежи и изометрию... Рен взяла карандаш, положила перед собой абсолютно чистый лист бумаги. Один за другим, на нём стали появляться смелые штрихи, вместе образовывавшие очертания особняка с пристройкой в виде башни. Позже к ним добавился подземный гараж, а рядышком расположился бассейн. Замечательно.
Пока Рен занималась эскизом, она отчётливо слышала каждое слово, произнесённое на кухне. Обсуждалось всё подряд, но чаще мелькало именно её имя. Прикусив нижнюю губу, девушка терпела. Она собрала волю в кулак и дождалась того момента, пока Ватанабэ-сан наконец попрощался с её родителями и вышел в прихожую.
Предвкушая то, как отец сейчас ворвётся в комнату, Рен сжала карандаш так сильно, что костяшки пальцев обескровились и побелели. Щелчок входной двери... Шаги... Вот.
- Рен! Можно войти? - голос отца показался совсем мирным, что сбило девушку с толку.
- Да, - коротко бросила та из-за спины и услышала, как дверь в комнату отъехала в сторону.
- Зачем ты так? - расстроенно выдохнул отец.
- А зачем вы пытаетесь свести меня с Ватанабэ? Он предатель, пап!
- Почему это?
Отец подошёл ближе, но не решился заглядывать дочери в глаза. Та продолжала сидеть с карандашом в руке, так и не шелохнувшись.
- Потому что, пап. Люди бывают обманщиками. Мне очень жаль, что сын директора именно такой, - произнесла она на одном дыхании, сухим тоном, не терпящим возражений или пререканий.
- Хорошо. Я понял, - после недолгого молчания молвил отец. - Об этом больше не беспокойся. Но ты только скажи, ты поможешь Ватанабэ-сану встретиться с его сыном?
- Я дала слово, пап. Я не обманщица.
Ямамото-старший постоял некоторое время за спиной дочери, которая казалась гораздо сильнее его самого. Сама того не желая, она морально раздавила его одним своим тоном. И ей отчего-то стало очень стыдно, почти до слёз обидно, что она бывает такой несносной. Поэтому, когда отец понуро развернулся и зашагал к выходу из комнаты, она тихо окликнула его:
- Пап...
- Что такое? - тот застыл в дверях. Рен встала со стула и обернулась к нему лицом. Пряча глаза, она прошептала:
- Прости, что доставляю тебе неприятности. Я бы хотела, чтобы всё оказалось иначе...
Девушка всхлипнула, но совсем не притворно. Отец отреагировал мгновенно: подошёл ближе и заключил её в тёплые родительские объятия.
- Никаких неприятностей, Рен. Всё в порядке.
После непродолжительной мирной беседы отец вышел из комнаты, сославшись на тяжёлый и длинный день и на то, что пора бы прилечь до утра. Того же он пожелал и ей, "своей любимой и самой лучшей дочери". Но той было совсем не до сна: неожиданно, как гром среди ясного неба, на неё свежей волною нахлынуло вдохновение. Поверх архитектурных эскизов легли листы, на которых, иероглиф за иероглифом, вырисовывалась замечательная панорама ночного Токио.
Глава 9. Западня
Глава 9. Западня
Творчество настолько сильно захлестнуло девушку, что она просидела над прозой несколько часов кряду, пока не поняла, что голова совсем уж потяжелела, а мысли стали спутываться. Наконец-то появилось чувство того, что для переживаний совсем не осталось никакого места. Переодевшись в хлопковую ночную сорочку и наплевав на то, что именно в таком одеянии она рисковала появиться в Мире Душ (а чего стесняться-то, все свои), Рен запрыгнула под одеяло. Сонливость немедленно сковала её по рукам и ногам, отчего стало ужасно лень даже пошевелить пальцем.