Сердце Рен билось настолько медленно, что сравнить частоту его биения можно было с ритмом пульса млекопитающего, впавшего в сезонный анабиоз. И хоть с виду угрозы никакой не существовало, никто не отрицал, что состояние пациентки запросто может перетечь в критическое, вплоть до впадения в кому.
- Так паршиво, я ведь даже сделать ничего не могу, - с сожалением в голосе молвила Рен, глядя свою маму, которая, едва зайдя в палату, присела на табурет у кушетки и сильно сжала руки в замок. Врачи, завершив свои дела, деликатно оставили их наедине.
Женщина была безмолвна, да и говорить-то нечего: раньше она не особо сильно интересовалась жизнью дочери, но теперь, возможно, была готова отдать все богатства земли за несколько минут разговора. В отличие от прошлого вечера, теперь она была одета в свой привычный белый халат с именной биркой: похоже, наступила её смена.
- А что тут поделаешь? - пожал плечами Нестор, который без конца расхаживал по периметру палаты, беззвучно проскальзывая сквозь столики, ширмы, аппаратуру. - Сейчас бы, конечно, в самый раз тебе было пробудить тело и хотя бы просто поговорить с ней.
- И что бы я ей сказала? То, что скоро уйду?
- Ну, мне кажется, каждый бы на твоём месте поступил именно так. Но я знаю только один способ, как можно это сделать.
- Как? - Рен нахмурила брови, встала с края кушетки и встала на пути у Нестора, чтобы, наконец, остановить это бессмысленное хождение. - Разве можно связаться с кем-то из живых напрямую?
- Ну, - нехотя протянул Нестор. - Вообще-то, есть шанс. Но вряд ли у тебя это получится. Помнишь Амику?
- Да.
- Отлично. Тогда ты должна помнить, что мы, Свои, можем говорить с ней через сновидения. Она своего рода медиум, поэтому запоминает послания Хранителей. Мне кажется, что она для нас - чуть ли не единственный шанс.
- Амика - медиум? Значит, я смогу забраться к ней в сновидение?
- Вот это уже вряд ли. Ты слабеешь, Ренэйт. Не знаю, что за чертовщина здесь происходит... - Нестор прошёл мимо Рен и склонился над кушеткой, где мирно спало её тело. Он протянул руки и упёрся ими в невысокие металлические перила, вглядываясь в совершенно неживое лицо девушки.
- Ты слабеешь, - повторил он с явным нажимом. - Как в Мире Тел, так и в Мире Душ.
- Что правда, то правда! - послышался знакомый бас совсем рядом. Рен и Нестор резко обернулись и увидели, как в самом углу палаты, одетый в белую длиннополую робу, почти слившись с белоснежным убранством, стоял Касьян. - Слабеешь, теряешь силы. Однако у твоего верного слуги есть одна идея.
- Что ты имеешь в виду? - Нестор выпрямился и подошёл ближе к Родственному. Тот с натянутой улыбкой указал пальцем на амулет в виде скарабея:
- Ты знаешь, Нестор. Прекрасно знаешь, что к этому придётся прибегнуть, если ситуация ухудшится. Знаешь, поэтому и не прячешь его.
- Нет!
Лицо Нестора исказилось. Оно выражало страх, а глаза вспыхнули непривычным огнём жадности. Он схватил амулет в кулак, а сам попятился, не сводя взгляда с Касьяна. Тот, не двигаясь с места, спокойно продолжал:
- Подумай о Рен, Нестор. Мы не можем рисковать.
- Не факт, что сработает! К тому же, она всё забудет! Навсегда, Касьян! И больше никогда... не будет прежней!
- Ну и пусть! - пузатый мужичок, всегда казавшийся славным, хоть и чуточку ворчливым, в гневе закричал на своего Родственного. Свет в больничной палате с тихим потрескиванием заморгал и погас. Пространство комнаты наполнилось утренними лучами солнца. - Что тебе дороже: толика воспоминаний или её жизнь?!
- Стойте! - не тише Хранителей, сжав кулаки, закричала Рен. Воспользовавшись случившейся паузой, девушка вяло шагнула сквозь собственное тело, лежавшее на кушетке, и встала между ними. - Почему вы делаете вид, будто меня здесь нет? Речь идёт обо мне! Будьте добры, объясните, в чём дело!
Касьян, с трудом оторвав гневный взгляд от Нестора, отвернулся. Он погладил широкой грубой ладонью себя по загривку и прошёлся по острой лысине. Он выглядел измученным. Тихим, смиренным тоном Касьян произнёс:
- Спроси своего возлюбленного. В конце концов, это ваше с ним дело.
Глава 12. Исповедь
Глава 12. Исповедь
Рен лежала на кушетке, аккурат рядом со своим земным телом, находившемся в мирном и очень глубоком сне. Перед глазами она держала небольшой амулет в виде скарабея, время от времени поворачивая его то одной стороной, то другой, чтобы свет, преломляясь, играл в многочисленных бороздках его хитина и лапок. Теперь, когда она знала, что эта вещь всегда принадлежала ей, вопросов стало куда больше, чем ответов. Мир Душ, ещё вчера казавшийся ей, наконец-таки, познанным, сегодня предоставил новые сюрпризы. Светящиеся амулеты? Люди-медиумы? Чего она ещё не успела узнать?