Амика задумчиво уставилась на гостью, а потом отвела взгляд и, расцепив руки, некоторое время молча водила ими под поверхностью воды, вызывая на ней нежную рябь. Потом, взвешивая каждое слово, ответила:
- Хорошо, я сделаю это. И отдам им твой портрет.
- Рисовать вовсе не обязательно! - замахала руками смущённая Рен. - Не трать своё время на такую чепуху, правда.
- Иначе не получается. У меня в любом случае останется твой портрет, Ямамото-сан. Не сопротивляйся. А ещё... - Амика мечтательно прищурилась, подняв голову и глядя навстречу выглянувшему солнцу. - А ещё я, пожалуй, напомню Ватанабэ-сану о том, что ему стоит тебя навестить. Так что жди гостей.
- Спасибо! - только и успела вымолвить Рен, как тут же неведомая сила подбросила её в воздух и закружила на месте.
В глазах немедленно потемнело, все краски горного источника смешались в единую смазанную кашу, а голову на мгновение сдавило железными тисками. Так продолжалось совсем недолго, пока вдруг всё не закончилось. Борясь с возникшим головокружением, Рен оказалась стоящей возле кровати Амики. Её рука по-прежнему крепко держалась за седую нить.
Всё, можешь уже отпустить, - ненавязчивым, спокойным голосом произнёс Айегар.
Оглядевшись по сторонам, Рен вновь увидела знакомые очертания комнаты художницы. Теперь здесь было светло не благодаря сиянию, исходившему от напульсника Хранителя, а из-за незаметно наступившего рассвета.
- Не удивляйся, Ренэйт. Время во снах пролетает куда быстрее, чем наяву, - пробасил он, отслеживая каждое движение гостьи. - Помнится, я об этом уже предупреждал.
Рен, отпустив серебристую нить, подошла ближе к Айегару и поклонилась ему со словами благодарности и извинениями за причинённые неудобства. Тот со спокойным, даже высокомерным выражением лица несколько раз кивнул. Но когда девушка собралась покинуть этот дом, он вдруг схватил её за предплечье:
- Стой. Рано.
- Почему?
- Твоё присутствие обязательно, - сказал мужчина и показал рукой в сторону кровати художницы.
Амика, только что спокойно спавшая под одеялом, вдруг резко выгнулась, издала короткий, но пронзительный крик и кубарем слетела на пол.
- Что с ней? - испуганно воскликнула Рен, моментально обернувшись к Айегару, но тот сохранял ледяное спокойствие.
- Всё в порядке. Это случается каждый раз. К сожалению, плата за способности медиума бывает высока.
Амика продолжала извиваться на полу, когда дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник Морио. Он тут же закричал на всю квартиру:
- Мама! Мама, быстрее! У Амики снова приступ!
Квартира заходила ходуном: сначала художница, ни с того ни с сего забившаяся в эпилептическом припадке, затем - запаниковавший брат, а теперь и мать, которая хоть с виду и держала самообладание, но от нервов роняла всё подряд.
Девочка, наконец прекратив выламывать себе суставы, успокоилась, а потом и вовсе самостоятельно уселась на полу. Её трясло мелкой дрожью, лоб покрылся испариной. Глаза были по-прежнему закрыты, а шея едва держала голову, и та безвольно наклонялась то в одну, то в другую сторону, как у человека, который не спал несколько суток подряд.
- Быстро неси, чего там нужно, - скомандовала мать сыну, а сама тем временем стянула с кровати одеяло и набросила его на плечи Амике.
Морио, особо не церемонясь, залез в комод и начал вытряхивать оттуда всё подряд, пока в его руках не появились две небольшие коробки. Он по очереди приоткрыл сначала одну, затем и другую, чтобы удостовериться в том, что содержимое соответствовало желаемому.
Украдкой заглянув ему под руки, любопытная Рен заметила, что в коробках находился полный набор кистей и множество тюбиков с краской. Странно! Неужели они собираются заставить Амику рисовать? Это же просто смешно!
Тем временем Морио толкнул коробки, и те с шуршанием доехали по полу почти до самой Амики. Сам же парень схватил чистый холст и, подскочив ближе к сестре, положил его прямо перед нею. Затем, не прекращая цепочки движений, объединившихся в один порыв, он подскочил к окнам и распахнул их.
- Готово! - крикнул он матери.
Та, не медля ни секунды, вскрыла разом обе коробки и, вложив в одну руку дочери кисть, а другую положив на холст, погладила её по спине:
- Давай, Амика. Всё хорошо. Давай.
Рен наблюдала за происходящим, от изумления не в силах сказать ни слова. Она только вращала выпученными глазами, обращая немые вопросы то к спокойно стоявшему рядом Айегару, то к семье, члены которой, разумеется, её не видели. Да и сама она не сразу заметила двух новых гостей, которые стояли в дверях комнаты: это были Хранители Морио и его матери. Оба они оказались облачёнными в одинаковые изумрудные мантии, и стояли, даже не шелохнувшись. Неудивительно, что их, безликих и неподвижных, было легко спутать с двумя занавесками.