В меня влюблялася вся улицаИ весь Савеловский вокзал.Я знал, что мной интересуются,Но все равно пренебрегал.
Свой человек я был у скóкарей,Свой человек – у щипачей, —И гражданин начальник ТокаревИз-за меня не спал ночей.
Ни разу в жизни я не мучилсяИ не скучал без крупных дел, —Но кто-то там однажды скурвился, ссучился —Шепнул, навел – и я сгорел.
Начальник вел себя не въедливо,Но на допросы вызывал, —А я всегда ему приветливоИ очень скромно отвечал:
«Не брал я на душу покойниковИ не испытывал судьбу, —И я, начальник, спал спокойненькоИ весь ваш МУР видал в гробу!»
И дело не было отложено,И огласили приговор, —И дали всё, что мне положено,Плюс пять мне сделал прокурор.
Мой адвокат хотел по совестиЗа мой такой веселый нрав, —А прокурор просил всей строгости —И был, по-моему, неправ.
С тех пор заглохло мое творчество,Я стал скучающий субъект, —Зачем мне быть душою общества,Когда души в нем вовсе нет!
ЛЕНИНГРАДСКАЯ БЛОКАДА
Я вырос в ленинградскую блокаду,Но я тогда не пил и не гулял.Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,В очередях за хлебушком стоял.
Граждане смелые,а что ж тогда вы делали,Когда наш город счет не вел смертям?Ели хлеб с икоркою, —а я считал махоркоюОкурок с-под платформы черт-те с чем напополам.
От стужи даже птицы не летали,И вору было нечего украсть.Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,А я боялся – только б не упасть!
Было здесь до фигаголодных и дистрофиков —Все голодали, даже прокурор, —А вы в эвакуациичитали информацииИ слушали по радио «От Совинформбюро».
Блокада затянулась, даже слишком,Но наш народ врагов своих разбил, —И можно жить как у Христа за пазухой, под мышкой,Но только вот мешает бригадмил.
Я скажу вам ласково,граждане с повязками,В душу ко мне лапою не лезь!Про жизню вашу личнуюи непатриотичнуюЗнают уже органы и ВЦСПС!
БОДАЙБО
Ты уехала на короткий срок,Снова свидеться нам – не дай бог, —А меня в товарный – и на восток,И на прииски в Бодайбо.
Не заплачешь ты и не станешь ждать,Навещать не станешь родных, —Ну а мне плевать – я здесь добыватьБуду золото для страны.
Все закончилось: смолкнул стук колес,Шпалы кончились, рельсов нет…Эх бы взвыть сейчас! – жалко нету слез —Слезы кончились на семь лет.
Ты не жди меня – ладно, бог с тобой, —А что туго мне – ты не грусти.Только помни – не дай бог тебе со мнойСнова встретиться на пути!
Срок закончится – я уж вытерплю,И на волю выйду как пить, —Но пока я в зоне на нарах сплю,Я постараюсь все позабыть.
Здесь леса кругом гнутся по ветру.Синева кругом – как не выть!Позади – семь тысяч километров,Впереди – семь лет синевы…
ГОРОД УШИ ЗАТКНУЛ
Город уши заткнул и уснуть захотел.И все граждане спрятались в норы.А у меня в этот час еще тысячи дел, —Задерни шторыи проверь запоры!
Только зря: не спасет тебя крепкий замок,Ты не уснешь спокойно в своем доме, —Потому что я вышел сегодня на скок,А Колька Дёмин —на углу на стрёме.
И пускай сторожит тебя ночью лифтерИ ты свет не гасил по привычке —Я давно уже гвоздик к замочку притер,Попил водичкии забрал вещички.
Ты увидел, услышал – как листья дрожатТвои тощие, хилые мощи, —Дело сделал свое я – и тут же назад,А вещи – тещев Марьиной Роще.
А потом – до утра можно пить и гулять.Чтоб звенели и пели гитары,И спокойно уснуть, чтобы не увидатьВо сне кошмары,мусорбв и нары.
Когда город уснул, когда город затих —Для меня лишь начало работы…Спите, граждане, в теплых квартирках своих
Спокойной ночи,до будущей субботы!
* * *
Что же ты, зараза, бровь себе подбрила,Для чего надела, падла, синий свой берет!И куда ты, стерва, лыжи навострила —От меня не скроешь ты в наш клуб второй билет!
Знаешь ты, что я души в тебе не чаю,Для тебя готов я днем и ночью воровать, —Но в последне время чтой-то замечаю,Что ты стала мине слишком часто изменять.