— Я буду один жить?
— Ночевать, — поправила его спутница, — И да, один. Или мне сто́ит составить тебе компанию? — Софа лукаво стрельнула глазками.
— Как хочешь? — безэмоционально пожал тот плечами.
Дело в том, что озвученный вопрос не вызывал у Шона ни трепета, ни нервозности. Всё же он знал, что такое совместный быт и ему не раз приходилось жить по соседству с противоположным полом. Вернее, выполнять поставленные задачи — сути не меняет.
Прищурившись, Арша оценивающе окинула его взглядом. В некоторых моментах Шон для неё до сих пор оставался загадкой. Она желала разгадать их, но прямо сейчас понимала и чувствовала, что время для ответов ещё не пришло.
— Почему меня поселили отдельно от остальных?
— У тебя, так же как и у меня, будет свой — индивидуальный план обучения.
Из её уст произнесённое звучало многообещающе. В реальности же, таким образом проявлялась благодарность клана.
— Шон, вон та моя палатка.
Парень кивнул.
Продемонстрировав упомянутую, Софа показала, где будет осуществляться приём пищи, помывка, стирка и так далее. Экскурсия не продлилась долго, потому что вскоре всех в очередной раз собрали, чтобы разбить по группам, состоящим из пяти человек. За каждой такой группой был закреплён свой наставник из числа младших инструкторов клана. Надзор же будут осуществлять те самые мастера с разноцветными повязками на плечах.
Шон словно окунулся в детство — в тот самый момент, когда впервые прибыл на базу ЧВК «Шестое сердце». Потянулись долгие дни бесконечных, изнуряющих тренировок, спаррингов, обучения диверсионному и минно-взрывному делу, тактике проведения тех или иных мероприятий. Инструктора рукопашники с циничными нотками выбивали из парня спесь, а обучающие бою с холодным оружием не чурались покромсать его в назидание другим. Связь на базе глушилась, отчего гаджеты дожидались своего времени в сейфе мастера Айна. Не раз Шон задумывался, для каких целей местные подростки проходят подобную подготовку, в чём заключается стремление стать сильнее, но это был другой мир с чуждым для переселенца мироукладом, понятиями и принципами.
Так называемая переподготовка или же, говоря иначе — наказание, у Арши проходило отдельно как от остальных прибывших, так и самого́ Шона. Несмотря на это, вечером девушка с завидной постоянностью, наведывалась к нему в гости. Разумеется, чтобы подкрепиться. Так тянулись дни полные веселия у клановых инструкторов и страдания у старшеклассников, пока на пятые сутки на базу не явилась Юри Абэ — мать Софии. И прибыла она не одна, а в сопровождении представителя Танака уполномоченного говорить от лица всего клана.
Глава 39
«Бегство»
О приезде гостей Шон узнал от мастера Айна, который прибыл на тренировочную площадку, где в это время юношу обучали работать с керамбитами.
— Идёшь со мной, — бросил он парню разворачиваясь и уже двигаясь в обратную сторону.
Коротко и ясно, иерархическая ступень подчинения внутри клана Абэ не подразумевала своеволия и уж тем более неподчинения.
Молча добравшись до административного здания базы, Шон услышал от сопровождающего первый пояснительный комментарий, однако он не раскрывал причин его нахождения в этом месте.
— С тобой хочет поговорить, — на секунду запнулся Айн, — Абэ-сама. Вместе с ней приехал представитель клана Танака, — с каждым услышанным предложением, Шон мрачнел на глазах. — Совет тебе, парень, не сто́ит ждать от этого визита ничего хорошего. И не вздумай наделать глупостей. Пока ты находишься здесь, — он обвёл окружающее пространство рукой, — ты пребываешь под защитой клана Абэ.
С серьёзным лицом дёрнув головой, Фокс вошёл в заблаговременно распахнутую мастером Айном дверь.
Оказавшись в обособленном от остальной части здания помещении, которое являлось нечто вроде переговорной. Шон посчитал, что его привели в допросную. За широким металлическим столом попивали чай неизвестные мужчина и женщина. Последняя оказалась стройной, на вкус Шона даже несколько худощавой, с бледной кожей, светлыми волосами, пустым взглядом и острыми скулами — так Шон мог описать наследницу клана Абэ и по совместительству мать Софии. Если бы он не провёл столько времени с Аршей, посчитал бы, что последняя пошла в мать. По крайней мере, «первое» знакомство с девушкой отдавалось в воспоминаниях именно таким же оттенком высокомерной отрешённости и пробирающего холода ко всему живому. Мужчина же вселял страх, выставляя напоказ грубую силу. Его лицо было испещрено уродливыми шрамами. Закалённый в боях не на жизнь, а на смерть гесшен. Это был грозного вида крепкий боец среднего возраста. Этакий клановый воин, удостоившийся чести войти в него, неся на себе ярмо слуги.