Проверив её сон на чуткость, бывший курсант, выудив из женской сумочки автомобильный брелок, направился на улицу проверять железного коня.
Каково же было его удивление, когда вместо ожидаемой малолитражки или на худой конец минивэна, там обнаружился вполне себе настоящий спорткар.
— Она не перестаёт меня удивлять, — проговорил юноша, открывая багажник транспортного средства.
К сожалению, там не оказалось подходящего места для «груза 200», но Адам не отчаялся и направился в гараж, где, воспользовавшись обнаруженным ключом, открыл дверцу холодильника.
Выпущенная морозная «дымка», быстро исчезая, распространилась по округе подобно кругам на воде.
Камера долгое время находилась в режиме глубокой заморозки. Маленькое тело пришлось буквально освобождать ото льда монтировкой.
Внешняя сторона ладони парня мимолётно, подобно пёрышку, прошлась по холодной щеке одноклассницы.
— Значит, это тебя зовут Джун Айзава, — наклонившись, он осматривал застывшее во времени кукольное личико мёртвой девушки. — Я не имею права просить, но… всё равно прости меня.
Он прекрасно понимал, что к убийству девочки не имеет никакого отношения, однако произнёс то, что действительно хотел произнести в этот момент.
Упаковав в несколько слоёв труп в мусорные пакеты и, обвязав его скотч-лентой, Шо расположил его на полу между сидениями. После чего, вбив координаты в навигатор мобильника, направился в путь.
* * *
Ветер мерно раскачивал локоны светлых волос голубоглазого юноши.
Если бы кто-то находился рядом, то мог бы увидеть в этих глазах печаль. Такие глубокие, голубые, такие печальные глаза.
Шон наблюдал за вздымающимся столбом пламени.
Внутри него воцарилась пустота. Ему было даже как-то противно от всего происходящего.
Парень осознавал, что Джун достойна быть оплакана родственниками и сожжена со всеми буддийскими почестями, однако это бы разрушило жизнь другого, ни в чём не повинного парня, его — Шона Мори.
— Своя жопа к телу ближе, — угрюмо хмыкнул подросток.
Глубоко затянувшись и почувствовав, как тлеющий огонёк обжигает пальцы у самого края фильтра сигареты, парень выбросил окурок и направился к автомобилю.
«Нужно успеть, до того как Асахи проснётся», — подумал Адам. — «Теперь эта женщина в моей юрисдикции, а это означает, что я должен сделать всё, чтобы она была счастлива».
Шон швырнул в бардачок ранее обнаруженную и самонадеянно приватизированную пачку сигарет и запустил двигатель стального скакуна.
* * *
Светало.
Робкие лучи солнца, медленно распространялись по тёмному небосводу.
Задумчивый водитель, упираясь рукой в руль, был погружён в собственные грёзы, когда неожиданные гудки и проблесковые маячки в зеркале заднего вида, быстро вывели его из расслабленного состояния.
— Гадство! — со злостью ударил парень по рулю.
Включив поворотник, Шон свернул на обочину.
Глава 3
«Блинчики с кленовым сиропом»
— Госпожа Мори, понимаете, он легко мог спровоцировать столкновение с другим автомобилем или сбить случайно замешкавшегося пешехода. Что бы вы тогда сказали?
Слова младшего инспектора не возымели должного эффекта.
— Я оплачу штраф. Надеюсь, на этом всё⁈
Женщина заполняла протокол приёма/передачи ребёнка законному представителю. Настроение у неё было… уж точно не приподнятое.
Проснуться в четыре утра от звонка офицера дорожной службы и узнать, что пасынок находится в участке — такое себе удовольствие.
— Почему я не знала, что он умеет водить автомобиль⁈ — гневалась женщина с зубной щёткой во рту.
Быстро собравшись, Асахи на такси направилась к своему приёмному чаду, которого законники додумались посадить в камеру. Его, малолетнего пацана, да в камеру.
Тут-то и услышал «малыш» Шо о том, что дочь клана Мори явилась его забирать.
Участок стоял на ушах. Всем было не до работы.
Превратившись в фурию, женщина, своим ледяным тоном, растаптывала всех и вся.
— Шон, как это понимать⁈
Упирая руки в бока, приёмная мать стояла с другой стороны решётки.
— Господи, если сейчас эту чёртову клетку не откроют, я это сделаю самостоятельно! — последнее, Асахи прокричала особо громко. Так, чтобы местные блюстители порядка точно её услышали. — А вы, молодой человек, — склонив голову набок, она обожгла Шона взглядом не предвещающем для него ничего хорошего, — приготовьтесь к наказанию.