Лорд Пен.
Да, сладостны, Роберт, рукоплесканья
Народа вольного, когда сознанье
В душе живет, что долг исполнен нами
Святой и рыцаря и гражданина.
Благодарю я господа стократно,
Что чести приобщил меня великой –
Кровь лить свою за родину святую.
Пастор.
Оружие благочестивых воев
Всегда благословлял бог сил всемощный.
Его вы войн, лорд Пен, вы побеждали,
За англиканскую воюя церковь;
Ему, ему вы, новый Маккавей,
Детей отпавших стадо покорили.
Его мечом преступников казнили,
И расточилися враги его
Пред исполнителем судеб всевышних;
Вам, лорд, и роду вашему всему
Да даст господь благословенье!
Лорд Пен.
Ах, боже мой, увижу скоро Вилля я!
Пять лет мы не видались с лишком…
Чай как переменился, вырос, –
Тогда ему тринадцать было лет;
Ему в наследие мои победы,
Богатство, слава, имя и почет.
Сэр Эдуард, вы были здесь все время, –
Как вел Вильям себя, скажите мне.
Сэр Эдуард.
Лорд Пен уединенье любит очень;
Последние три года мы его
Почти ни разу не видали.
За книгами в Пентоуне их провел
Ваш сын.
Лорд Пен.
Все это хорошо; однакож
Зачем чуждаться света в молодых
Летах; не кроется ли тут любовь
Какая, сэр?
Сэр Эдуард.
О, нет, подобного
Мы, право, не слыхали ничего.
Huissier (смущенный).
Лорд Вильям Пен!
Лорд Пен.
Он сам, ну, слава богу!
(Входит Вильям Пен в темной и простой одежде особого покроя, шляпа с широкими полями на голове. Лорд Пен бежит навстречу со словами: «Мой Вилль!» – и вдруг останавливается.)
Что за наряд? Помилуй, в шляпе…
(Вильям Пен бросается ему на шею со слезами.)
О, мой отец, как ждал тебя твой Вилль!
Уж не ребенок больше он,
Уже его призвал Христос в свою
Семью. О, радуйся, ликуй, отец!
Высокая, святая жизнь ему раскрылась,
И теплою любовью к человеку
Наполнилась его душа. Меня,
Быть может, он орудием избрал
Тебя к нему привесть в обитель.
Пойдем, отец, пойдем! С тобой хочу
Я быть один; слезами смою я
Кровь неповинных жертв, тобой убитых,
С твоей руки.
(Бросается на колени.)
О, господи благий!
Прости ему его победы,
Ведь он в неведенье, в тумане бродит;
Его души, закрытой панцырем
Со дня рожденья, глас избранных
Ни разу не касался; ложные
Служители твои еще младенцем
С пути спасения его столкнули.
Лорд Пен (мрачно).
Он сумасшедший!
Пастор (язвительно).
Нет, он – квакер!
Лорд Пен.
Он – квакер! Лорда Пена сын Вилль – квакер?!
Так вот отрада мне готовилась
Какая дома за труды! Змея
В мое отсутствие в любимый мой
Цветок пустила яд.
Ты жалок, Вилль, брось этот вздор
И, ежели ты отравил свиданье,
Раскаяньем утешь, дай радость мне
Простить тебя сегодня, милый Вилль.
Тебе ль отступником быть англиканской
Святой и православной церкви?!
Прощаю я тебя, мой сын, ты увлечен:
Поди, сними ты платье шутовское.
Вильям.
Отец, я не могу надеть другого;
Как я оденусь в ткани дорогие,
Когда другие братья во Христе
И рубища, чтоб наготу покрыть,
Едва имеют?
Лорд Пен.
Слышите, как он урок свой знает!
Учители преступные тобою говорят,
Мерзавцы подлые, вперед по пенсу
Уж рассчитавшие, ограбят только у
Тебя; вот дай мне умереть,
Как вороны, злодеи налетят
На ставленника своего… И ты,
Глупец, настолько их не мог понять!
Вильям (кротко).
Не поноси, отец, людей, тобой
Не знаемых; людское поношенье
Не значит ничего; Христа бранили,
В его лицо плевать дерзали,
А он на небе одесную бога,
И Карл Стюарт, которому к руке
Подходят пэры гордые и лорды,
Перед его святым изображеньем
Колена преклоняет всякий день…
Лорд Пен.
Не думаешь ли ты, что в Лондон я
Приехал слушать проповедь твою?
Сними сейчас дурацкую ты шляпу!
Как смеешь ты передо мной стоять
С покрытой головой?!
Вильям.
Пред господом
Хожу я в этой шляпе;
Земному я отцу небесного
Не больше поклоняюсь.
Но, ежели она препятствует тебе
Моим словам внимать, ее я скину.
(Скидает.)
Отец, ты стар, ты к гробу близок,
Жизнь новая начнется скоро для
Тебя, отчет тебе придется дать
Спасителю за странствие земное,
И уж неведеньем нельзя тебе
Отречься. «Меня ты видел, – скажет он, –
И не хотел узнать, не знаю
И я теперь тебя». О, горько будет
Тебе тогда; раскаешься, но поздно.
В былом поправки сделать уж нельзя,
Для искупления не дастся тело вновь.
Меня бранишь за платье ты, –
Подумай сам, и брось ты гордости
Наряд; смиренье подобает нам,
Мы братия одной семьи,
Христос нам повелел служить друг другу,
Своим ученикам он ноги мыл.
Ну как же нам пред братьями в Христе
Богатством, пышностью одежд кичиться?
Зачем в вооруженье ты сидишь?
Зачем нож смертоносный при твоем
Бедре – орудье мук, насилий и страданий?
Кого ты резать хочешь им теперь?
О, брось его! Дымится кровью он.