Невидимым покровителем острова оказался капитан Немо, постаревший, но не утративший силы своего неукротимого духа, нашедший себе убежище в пещере Таинственного острова. Перед смертью он раскрывает колонистам свою тайну.
Настоящее имя капитана Немо — Даккар. Индиец по рождению, получивший блестящее образование, он руководил восстанием своего народа против иноземного владычества. Неудача не сломила его мятежного духа: покинув землю, он с горстью товарищей поселился в глубинах моря. Сокровища океана послужили ему фондом для оказания помощи народам, борющимся за свою свободу.
В «Таинственном острове» Жюль Верн выразил многие свои заветные социальные стремления.
В пору процветания капиталистического строя со свойственным ему политическим, религиозным и экономическим гнетом, резким разделением умственного и физического труда, социальным неравенством, расистскими теориями, милитаризмом, Жюль Верн захотел показать, что возможно существование человеческого коллектива, всем обязанного дружному товарищескому труду и не знающего капиталистического варварства. В 1875 году, в пору мрачной версальской реакции, Жюль Верн заявил о своей вере в созидательную мощь и творческие победы коллектива тружеников.
Правда, Жюль Верн остается утопистом, следующим примеру Оуэна и Кабе. В романе отразились мечты утопического социализма. И великая вера сен–симонистов в науку, способную открыть человечеству путь к счастью. И мысль Фурье о радости человеческого труда, освобожденного от принуждения и эксплуатации. И мечта Кабе о будущем коммунистическом обществе.
В трилогии Жюль Верн достиг наивысшего художественного мастерства, создал яркие образы положительных героев. В ней наиболее полно выразились прогрессивные черты мировоззрения писателя, его социальный оптимизм.
Талант Жюля Верна привлекал к его замечательным книгам не только юношество, но и взрослых читателей. А эти читатели, особенно если они были близки к революционному движению, или живо интересовались социально–политическими проблемами, или вообще принадлежали к лагерю демократии и прогресса, отлично понимали, например, существо стремлений капитана Гранта, хотя Жюль Верн подчас ограничивается только беглыми упоминаниями, только намеками. В глазах этих читателей социальные мечты Жюля Верна были свидетельством передовых позиций писателя, его враждебности к корыстному и жестокому буржуазному строю. Эти читатели понимали, что Жюль Верн рвался своей мечтой из капиталистической тюрьмы к будущему счастью освобожденного от всех цепей человечества.
Один из биографов писателя, Шарль Лемир, рассказывает, что в 1875 году, в одной из жалких хижин поселенцев Новой Каледонии, он обнаружил на стене портрет Жюля Верна, повидимому вырезанный из какого–то журнала. Лемир не говорит, что это за хижина, но мы знаем, что это поселок сосланных коммунаров. И ясно становится, что Жюль Верн был дорог героям Коммуны, что они любили его, как близкого по духу человека, и не забывали о нем в горчайшие годы каторги и ссылки.
4
Вскоре после «Таинственного острова» Жюль Верн понял несбыточность своих утопических упований на возможность мирного разрешения социальной проблемы.
Освобождение от этой одной из самых цепких иллюзий утопического социализма было шагом вперед для писателя, хотя во многих других отношениях он продолжал оставаться утопистом, так и не сумевшим стать на позиции научного социализма. Однако с этого времени Жюль Верн особенно отчетливо увидел борьбу двух противоположных общественных лагерей, происходящую во всем мире, а в грядущем предвидел непрерывное обострение их борьбы.
70–е годы — мрачнейший период в истории Франции. Провозглашенная после падения империи Третья республика была «республикой без республиканцев»; слово «республиканец» в ней стало почти бранным. Буржуазная реакция при поддержке католической церкви свирепствовала вовсю, монархические партии открыто рекламировали своих претендентов на французский престол, а президент Республики, маршал Мак—Магон, подготовлял монархический переворот…
Реакция 70–х годов породила бесконечный мутный поток «версальской литературы», с исступленной злобой извращавшей светлые цели Парижской Коммуны. Реакция накрепко утвердилась в исторической науке, где Ипполит Тэн и его ученики на все лады старались дискредитировать благородные революционные традиции французского народа, создавали представление о революционере, как о вырвавшейся на свободу горилле. В художественной литературе развивался натурализм, стремившийся извратить гуманистические заветы реализма, подчеркивавший в людях преобладание низменно–физиологического начала. Отсюда следовал «вывод», что все духовные, в частности социальные, а тем более революционные стремления человека якобы совершенно чужды его природе.