— А вы о маме заботьтесь.
— Как же о ней заботиться? Она как уедет на работу, так её ждёшь, ждёшь — вечером придёт, а потом вдруг и вечером уедет.
— А кем ваша мама работает?
— Моя мама шофёр, на автомобиле ездит.
— Ну, вы о себе заботьтесь, вашей маме было бы легче.
— Это я знаю, — ответил Шишкин.
— А вы свою куртку нашли? — спросила Лика.
— Какую куртку? Ах да! Нашёл, конечно, нашёл. Она так и лежала на футбольном поле, где я оставил.
— Вы так когда-нибудь простудитесь, — сказала Лика.
— Нет, что вы!
— Конечно, простудитесь. Забудете зимой где-нибудь шапку или пальто.
— Нет, пальто я не забуду… Вы мышей любите?
— Мышей… м-м-м, — замялась Лика.
— Хотите, подарю вам парочку?
— Нет, что вы!
— Они очень хорошие, — сказал Шишкин и вынул из кармана коробку с белыми мышами.
— Ой, какие хорошенькие! — завизжала Лика.
— Что ж ты ей моих мышей даришь? — испугался я. — Сначала подарил мне, а теперь ей!
— Да я ей только показываю этих, а подарю других, у меня ведь ещё есть, — сказал Шишкин. — Или, если хочешь, подарю ей этих, а тебе других подарю.
— Нет, нет, — сказала Лика, — пусть эти Витины будут.
— Ну хорошо, я вам завтра других принесу, а этих вы только посмотрите.
Лика протянула руки к мышам:
— А они не кусаются?
— Что вы! Совсем ручные.
Когда Шишкин ушёл, мы с Ликой взяли коробку из-под печенья, прорезали в ней окна и дверцы и посадили в неё мышей. Мышки выглядывали из окон, и на них было очень интересно смотреть.
За уроки я опять принялся поздно. По своему обыкновению, я сделал сначала то, что было полегче, а после всего принялся делать задачу по арифметике. Задача опять оказалась трудная. Поэтому я закрыл задачник, сложил все книжки в сумку и решил на другой день списать задачу у кого-нибудь из товарищей. Если бы я стал решать задачу сам, то мама увидела бы, что я до сих пор не сделал уроки, и стала бы упрекать меня, что я откладываю уроки на ночь, папа взялся бы объяснять мне задачу, а зачем мне отрывать его от работы! Пусть лучше чертит чертежи для своего шлифовального прибора или обдумывает, как лучше сделать какую-нибудь модель. Для него ведь всё это очень важно.
Пока я делал уроки, Лика положила в мышиный домик ваты, чтобы мышки могли устроить себе гнёздышко, насыпала им крупы, накрошила хлеба и поставила маленькое блюдечко с молоком. Если заглянуть в окошечко, можно видеть, как мышки сидят в домике и жуют крупу. Иногда какая-нибудь мышка садилась на задние лапки, а передними начинала умываться. Вот умора! Она так быстро тёрла лапками свою рожицу, что нельзя было без смеха смотреть. Лика всё время сидела перед домиком, заглядывала в окно и смеялась.
— Какой у тебя хороший товарищ, Витя! — сказала она, когда я подошёл посмотреть.
— Это Костя-то? — говорю я.
— Ну да.
— Чем же он такой хороший?
— Вежливый. Так хорошо разговаривает. Даже со мной поговорил.
— Отчего же ему не поговорить с тобой?
— Ну, я ведь девчонка.
— Что ж, если девчонка, так и разговаривать с ней нельзя?
— А другие ребята не разговаривают. Гордятся, наверно. Ты с ним дружи.
Я хотел ей сказать, что Шишкин не такой уж хороший, что он уроки списывает и мне в тетради даже посадил кляксу, но я почему-то сказал:
— Будто я сам не знаю, что он хороший! У нас в классе все ребята хорошие.
Глава четвёртая
Прошло дня три, или четыре, или, может быть, пять, сейчас уже не помню точно, и вот один раз на уроке наш редактор Серёжа Букатин сказал:
— Ольга Николаевна, у нас в редколлегии никто не умеет хорошо рисовать. В прошлом году всегда рисовал Федя Рыбкин, а теперь совсем некому, и стенгазета получается неинтересная. Надо нам выбрать художника.
— Художником надо выбирать того, кто умеет хорошо рисовать, — сказала Ольга Николаевна. — Давайте сделаем так: пусть каждый принесёт завтра свои рисунки. Вот мы и выберем, кто лучше рисует.
— А у кого нет рисунков? — спросили ребята.
— Ну, нарисуйте сегодня, приготовьте хоть по рисунку. Это ведь нетрудно.
— Конечно, — согласились мы все.
На другой день все принесли рисунки. Кто принёс старые, кто нарисовал новые; у некоторых были целые пачки рисунков, а Игорь Грачёв принёс целый альбом. Я тоже принёс несколько картинок. И вот мы разложили все свои рисунки на партах, а Ольга Николаевна подходила ко всем и рассматривала рисунки. Наконец она подошла к Игорю Грачёву и стала смотреть его альбом. У него там были нарисованы всё моря, корабли, пароходы, подводные лодки, дредноуты.