— Что... что случилось там, снаружи? — прошептала Сильвия.
— Бергсон пошел посмотреть, — ответил Ян.
А глазах Сильвии появились слезы.
— Я чувствую себя очень виноватой перед ними, — сказала она. — Я ведь знала... знала...
Она пыталась попросить прощение у мертвых. Ужас темноте, ужас пропасти, в которую канули жизни людей, которые только что весело пели весенней ночью. И внезапно они рухнули в темную пропасть. Они жили. Теперь были мертвы. Ни Яну, ни Сильвии не нужно было выходить из дома, чтобы понять, что произошло. И Бергсону тоже не нужно было никуда идти, чтобы получить информацию. Он пошел узнать, чем может помочь.
Раздался тихий стук в дверь. Ян пошел открывать. Вошел Бергсон.
Пожилой ученый, казалось, очень состарился за то короткое время, на которое выходил. Лицо его было бледным, на лбу блестели бусинки пота, походка утратила обычную упругость. Ян протянул ему руку. Бергсон с благодарностью оперся на нее. Ян помог ему дойти до кресла, в которое старик буквально упал.
Мгновение он сидел, опустив голову и закрыв руками лицо. Затем с видимым усилием выпрямился.
— Так плохо? — тихо спросил Ян.
— Еще хуже, — сказал Бергсон. — Я ничего не мог там поделать, поэтому просто ушел. — Он посмотрел на Сильвию. — У тебя есть какая-нибудь информация?
Сильвия быстро пересказала то, что уже рассказала Яну. Старик молча слушал.
— Питается? — задумчиво протянул он, когда Сильвия закончила. — Похоже на то. Покойники там выглядят так, словно из них мгновенно была высосана жизненная сила. Что-то начало питаться нами. — Лицо его передернулось, исказилось и стало выглядеть очень несчастным. — И мы понятия не имеем о том, что это такое, откуда оно прибыло и как это делать. — Он опять тяжело вздохнул. — Нужно позвать на помощь. Нужно позвать всех, кто сможет приехать. — Он прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
Ян и Сильвия смотрели на него. Они знали, что сейчас происходит. Из самых дальних уголков Земли, из Токио, Абердина, с равнин Индии и баскских деревень в Пиринеях вызывал Бергсон Бранни.
Вызывал, чтобы вместе встретить угрозу, пришедшую из ниоткуда.
Через несколько минут Бергсон открыл глаза. Казалось, он получил силу и решительность.
— Шмузу прилетит ближайшим рейсом, — сообщил он. — Нет никого, кто был бы лучше, чем Желтый Будда. Барквелл уже едет. У этого шотландца есть какие-то идеи. Остальные на мыслесвязи и прибудут сразу же, как только в них возникнет необходимость. Джофред оскорбил меня. Этот проклятый австриец, видите ли, хочу знать, что может такого случиться, с чем не смогут справиться трое-четверо из нас. Он намекнул, что я просто старый, немощный сборник изречений, черт подери! — Бергсон издал язвительный смешок. — Шмузу и Барквелл будут здесь завтра...
ШМУЗУ БЫЛ низеньким, вечно улыбающимся толстячком. Глядя на его доброжелательное, но непроницаемое лицо, складывалось впечатление, что ничто не может нарушить его равновесие и хладнокровие.
Барквелл, напротив, был высоким и стройным, суровым человеком со строгим лицом. В нем чувствовалась какая-то внутренняя сила, которая никак не проявлялась внешне. Он был одним из лучших специалистов в мире по ядерной физике, как и Шмузу, который был один из лучших в мире экспертов по структуре и исследованиям силовых полей.
Бергсон встретил их в аэропорту и отвез в отель.
Над городом Ньюпортом висел страх. Все телепередачи были заполнены подробностями о гибели студентов. Университетские власти вызвали лучших в мире медиков. Врачи осмотрели и вскрыли тела, зондировали, взвешивали, проводрши всевозможные анализы, но так и не могли сказать ничего, кроме того, что эти люди мертвы. Пиво, которое они пили, было проанализировано вплоть до последней молекулы, и тоже безрезультатно.
Бранни не вмешивались во все это. Они готовились к проведению собственного расследования. Арендовав помещение, они развернули свою лабораторию. То, что они собирались исследовать, в корне отличалось от того, что изучали врачи.
Они собирались исследовать мозг молодой женщины.
Сильвия лежала на кровати с проводами, присоединенными к десятку точек на ее черепе. Провода также были присоединены к ее запястьям, шее, лодыжкам, и все они уходили в недра сложного устройства, занимавшего почти всю небольшую комнатку. Ян Мартин сидел возле нее.
— Независимо от того, что это было, — пояснил Бергсон, — оно убило тех людей, и, когда вы обнаружили его, ударило по тебе. То, что убило студентов, должно было оставить следы в твоем мозге.