Это подтверждается тем, что ты потеряла сознание. Если мы сумеем обнаружить эти следы, то, возможно, сможем узнать что-то о силе, убившей студентов. — Он помолчал, затем медленно продолжал. — Все обычные методы исследований уже были проведены и не дали результатов. Поэтому мы просто обязаны провести это. — Он мельком взглянул на Сильвию. — Боишься, моя дорогая?
— Кончено, — попыталась улыбнуться Сильвия. — Но нам все равно нужно остановить его.
— Мне нравится такая храбрость, — улыбнулся ей Бергсон. — Если исследования начнут причинять тебе боль, то просто скажи об этом, и мы прекратим.
— Я выдержу.
Шмузу склонился над ней, его лицо было походе на желтую маску. Сильвия криво улыбнулась ему.
— Это касается и вас, Желтый Будда...
Японец улыбнулся.
— Мы будем очень осторожны с тобой, дорогая, даже несмотря на то, что в моей стране простая женщина не считается чем-то ценным.
— Ну, мы, слава Богу, не в вашей стране, — фыркнула Сильвия.
— Но я не говорил, что разделяю это мнение, — продолжил Шмузу.
— И это очень правильно, — серьезно сказала Сильвия.
Эти исследования могли быть опасными для нее, но что ж? Если ее жизнь в руках этих людей, то она бы и не желала более безопасного места. Каждый из них с готовностью умер бы вместо нее, но исследования должны быть проведены на ней, потому что именно она обнаружила присутствие зла.
— Так ты готова, моя дорогая? — еще раз спросил Бергсон.
— Конечно. — Сильвия закрыла глаза.
— Ты можешь вспомнить, что ты почувствовала, когда сказала: «Это идет на нас»?
Это были слова, которые она произнесла, когда песня сменилась криками и стали умирать люди.
Глядя на нее, Ян увидел, как быстрее заколотился ее пульс, когда тело Сильвии начало непроизвольную реакцию на возрождение смертельно опасной ситуации, в которой она оказалась тогда. Ян понял, что она совершает поход в свои страхи. И он вошел с ней в контакт, давая ей силу, храбрость и утешение. По тому, что творилось в ее сознании, он понял, что ей необходима вся сила, которой он может с ней поделиться. И он дал ей эту силу, свободно, охотно. Шмузу, Бергсон и Барквелл делили внимание между ней и устройством.
В недрах сложной установки что-то тихонько щелкнуло, записывая то, что происходило в глубинах ее сознания.
ЭТО ЗАКОНЧИЛОСЬ лишь через час. Сильвия выглядела немного бледной и неуверенной, и пила кофе, пока трое ученых тихонько обменивались результатами своих исследований. Лицо Бергсона было бледнее обычного, да и Шмузу утратил свой облик улыбающегося Будды. Редеющие волосы Бергсона были растрепаны и торчали в стороны, ворот рубашки был расстегнут, рукава засучены. Барвелл, напротив, выглядел еще более строгим, чем всегда, и более молчаливым. Бергсон опустился в больше кресло. Он казался очень уставшим и очень старым. Голос его будто доносился из глубокой могилы.
— Нет никаких сомнений, что все эти смерти вызвал некий физический объект, совершенно неизвестный до настоящего времени. И также нет сомнений, что он вернется.
После этих слов в комнате произошло шевеление. Шмузу замигал раскосыми глазами в пораженном изумлении. На мгновение вечная улыбка исчезла с его лица, показав прятавшегося за ней человека, испуганного, шокированного, обуреваемого вечными сомнениями и одиноком, очень одиноком в этом мире. Затем Шмузу снова улыбнулся. Но было заметно, что это искусственная улыбка.
— Оно вернется, — продолжал Бергсон. — Но мне кажется, я знаю, как остановить его.
— Да? — улыбка Шмузу стала незыблемой, как обычно.
— Нам будут нужны генераторы, много генераторов, способных генерировать определенную частоту.
Бергсон встал, включил установку, при помощи которой исследовали Сильвию. Все сгрудились возле нее.
По осциллографу поползла зеленая диаграмма, напоминающая резкие молнии или частокол.
— Это запись мозговых волн Сильвии, — сказал Бергсон. — Все формы жизни вибрируют по характерному образцу и с характерной частотой. У каждого вида свой образец, и образцы различных людей тоже слегка отличаются друг от друга. Образец мозгового излучения столь же индивидуален, как и отпечатки пальцев. — Он указал карандашом на жирную линию, появившуюся на экране. — Эта темно-зеленая линия — частота и образец, который генерирует мозг Сильвии. Но если вы внимательно приглядитесь, то можете заметить, что с ним переплетена еще одна линия, немного иного оттенка зеленого. Эта более слабая линия — излучение, генерируемая той формой жизни, которая появилась здесь и убила студентов. В мозгу Сильвии остался отпечаток этого излучения. Мы отделили его от ее излучения. И вот что вышло. — Карандаш указал на тонкую зеленую линию, скачущую верх и вниз. — Обратите внимание, что у нее характерная амплитуда, а, значит, своя частота, в данном случае, гораздо выше, чем у любой другой формы жизни, которую я когда-либо исследовал. — Взгляд Бергсона стал хмурым, но тут же прояснился. — Чтобы сразиться с этой формой жизни, нужно сгенерировать частоту, противоположную исходному образцу. При лабораторных экспериментах неоднократно демонстрировалось, что животных можно убивать таким способом. Было и несколько попыток использовать это устройство на людях. — Лицо Бергсона помрачнело. Чего только не придумают люди для уничтожения себе подобных... — Он помолчал, затем его лицо вновь стало спокойным. — Будем надеяться, что в нашем случае это поможет. Иначе, я думаю, эта чуждая форма жизни станет охотиться на людей еще много веков и, вероятно, уничтожит цивилизацию, а остатки расы деградируют до примитивного состояния и уйдут жить в леса и пещеры.