«Вот вам село обыкновенное…»
Вот вам село обыкновенное:
Здесь каждая вторая баба
Была жена, супруга верная,
Пока не прибыло из штаба
Письмо, бумажка похоронная,
Что писарь написал вразмашку.
С тех пор
как будто покоренная
Она
той малою бумажкою.
Пылится платьице бордовое —
Ее обнова подвенечная,
Ах, доля бабья, дело вдовое,
Бескрайнее и бесконечное!
Она войну такую выиграла!
Поставила хозяйство на ноги!
Но, как трава на солнце,
выгорело
То счастье, что не встанет наново.
Вот мальчики бегут и девочки,
Опаздывают на занятия.
О, как желает счастья деточкам
Та, что не будет больше матерью!
Вот гармонисты гомон подняли,
И на скрипучих досках клуба
Танцуют эти бабы. По двое.
Что, глупо, скажете? Не глупо!
Их пары птицами взвиваются,
Сияют утреннею зорькою,
И только сердце разрывается
От этого веселья горького.
ОСЕННИЙ ЛЕС
Прекрасные, как цветы, грибы,
Тяжелые, как грибы, цветы,
Затерянные в березняке столбы
Стыдятся своей нагой простоты.
На что походит осенний лес?
Больше всего на тихий пожар.
Молча лижут чашку небес
Пламени желтые языки,
И падает в пламя солнечный шар —
Капля дождя — в пойму реки.
Так шаль цыганская не пестра,
Как лес, еще зеленый на треть.
У каждого дерева, как у костра,
Можно не ноги, а душу греть.
А теплота, а красота
Каждого маленького куста?
А мягкость бурой лесной земли,
А бескорыстие птиц лесных?
Поют, как будто их завели,
И хочется долго глядеть на них
И не копировать, не подражать —
Просто песню ту продолжать.
В МЕТРО
1
Вагон метро в июле,
В седьмом часу утра.
Две девушки уснули,
А им вставать пора.
Бужу их: «Вам не к спеху?
Поедете назад?»
И с легким полусмехом
Они благодарят.
Кривятся губы — алые
От юности и краски.
Две девушки усталые
Трут кулачками глазки —
Глубокие, красивые,
Лукавые, лисичьи,
Голубо-серо-синие
Большущие глазищи.
И вдруг встают и вскакивают
И плечи расправляют.
Усталость словно смахивают,
Ничуть не оставляют.
Ни самой малой малости,
Ни чуточки, ни капельки
Не видно от усталости:
— Бежим скорее, Катенька!
Их утро словно выпрямило,
Все их ошибки выправило,
Надежды утвердило
И, как стрелу, пустило.
2
На площади Маяковского
(Я говорю про метро)
Проходит девушка с косками,
Уложенными хитро.
Над косами встала радуга,
Пестрая радуга лент,
Глядит на нее — и радуется
Идущий рядом студент.
И отражают колонны
(Одна за другой — весь лес)
Студенческий взгляд влюбленный,
Девичьих косичек блеск.
Мне все это очень нравится,
И вот я
собрался и стих:
Студент и его красавица
Торжественно входят в стих.
«То слышится крик…»
То слышится крик:
— Не надо, долой!
То слышится крик:
— Даешь, ура!
Это, придя с уроков домой,
Вершит свои дела детвора.
Она осуждает
своих дураков.
Она выбирает
своих вожаков.
Решает
без помощи кулаков,
Каков их двор и мир каков.
Пускай прирастают к свободе с утра
Дети большого двора!
Пускай они кричат, что хотят!
Они сумеют во всем разобраться.
Потому что товарищество
и братство
Взяли за руки наших ребят.
СВЕРСТНИКАМ
Широкоплечие интеллигенты —
Производственники, фронтовики,
Резкие, словно у плотников, жесты,
Каменное пожатье руки.
Смертью смерть многократно поправшие,
Лично пахавшие столько целин,
Лично, непосредственно бравшие
Столицу Германии — город Берлин.