Про заячью службу и про лисью дружбу
В день
одной кочерыжкой питаясь,
жил на свете
доверчивый заяц;
вислоухий,
глазища кроткие,
хвост,
как вербная почка,
приплющенный;
передние лапы
совсем короткие,
задние –
длинные-предлиннющие;
звали его Косой;
бегал он
вечно босой,
с поля
в рощу скитаясь;
одним словом –
доверчивый заяц.
Ходу от него
с полчаса
вырыла нору
лиса;
хитрая-прехитрющая,
жадная-прежаднющая;
хвост у нее
огненно-рыжий,
взгляд у нее
бесстыжий;
ела она
только мясо,
злобно любила
над всеми смеяться;
бегала по лесам,
нигде не имея друга;
одним словом –
лиса-хитрюга.
Дымчатою весною
сладко житье лесное.
Сладко –
только не всем…
Даже при чудной погоде
плохо,
когда к вам приходят
и говорят:
«А я тебя съем!»
Жизнь уж такая
у зайца:
вечно
страхом терзайся,
всюду –
челюстей щелк;
то в тебя
целит коршун,
то,
еще злей и горше,
за ухо
цапает волк.
Так и живет он в страхе!
Даже малые птахи
меньше
знают беды…
Близко враги,
нет ли, –
мечет всегда он петли
да заметает следы.
Раз лиса
на опушке,
видя,
как Зайцевы ушки
мечутся
взад и вперед, –
с рожей
постной и кроткой
легкой
идет походкой,
в зубы –
ромашку берет;
грустный
принявши вид,
зайцу
так говорит:
«Нынешнею
весною
бросила я
мясное
для сохраненья зубов.
Хватит мне
и цветочков,
хватит мне
и листочков,
ягодок и грибов».
Зная
лисью замашку,
заяц
косит на ромашку,
не доверяя
лисе;
та же,
глаза сощуря,
в рыжей
сияет шкуре,
мирно на кочку присев,
и продолжает:
«Давай-ка,
крепко дружиться,
зайка,
чтоб не расстаться
вовек.
Взявши хворосту вязку,
мы смастерим коляску
с мягким сиденьем
в траве.
Ты –
меня станешь возить,
я –
всем врагам грозить;
ты –
уходить от беды,
я –
заметать следы:
чтобы ты
морковь и рис
без боязни
ел и грыз;
по бокам
столбы считая,
будешь мчаться
рысаком
и кричать:
– Я вас катаю,
не заботясь
ни о ком!»
Заяц
стал весел,
уши
развесил,
впрягся
в коляску,
пустился
в пляску.
А лисица –
дрянь какая!
на сиденье развалясь,
знай лишь зайца понукает
через кочки,
через грязь:
«Скок-поскок,
не жалей носков,
поспешай,
извозчик,
скоро будет
дождик!»
Прыг да прыг,
скок да скок,
от усилий
заяц взмок;
от надсады,
от потуг
заяц бедный
весь в поту.
А лисица
смежила ресницы, –
ей куриная косточка
снится.
Заяц –
с поля
на лужок,
заяц –
с рыси
на шажок,
заяц –
к лиске
с жалобой:
«Покушать
не мешало бы!»
«Ах, мечтаешь ты
о рисе
да с изюминой
притом,
так прибавь
немножко рыси,
а не то
ожгу кнутом!
Вот с каким
морковоедом
спелась,
дура я из дур!
Мы и к утру
не доедем
до уснувших жирных кур».
Заяц снова
прыг да скок,
закололо
зайцу бок;
заяц скок,
заяц прыг,
захватило
зайцу дых;
заяц
на бок валится,
заяц
лиске жалится:
«Лапы слабы,
уши – глуше, –
не мешало бы
покушать!»
А лисица
смежила ресницы, –
ей утиная косточка
снится.
«Если хочешь ты
в рассадник,
шевелись
на лапах задних!
Чем скорей бы
ты довез,
тем вкусней бы
был овес.
А не то
за эту прыть
по спине
начну я крыть.
Эй,
рысак неторопливый,
берегись,
ожгу крапивой!
Уговор –
дороже денег:
поспешай вперед,
бездельник!»
Заяц прыг,
заяц скок,
заяц вовсе
сбился с ног;
заяц
вытянул губищу,
слезы –
градом по лицу.
Километров
чуть не тыщу
на себе
тащил лису.
Наконец
не стало силы:
еле жив
и еле цел,
натрудив
до боли жилы,
меж оглобель
он присел.
А лисица
смежила ресницы, –
ей гусиная косточка
снится.
Вдруг проснулась
на резинах,
зубы выщерила зло:
«Ах, бродяга,
ах, разиня!
Вот как мне
не повезло!
Ах, дубина,
ах, тихоня,
ах, лентюга,
ах, холоп!
Вот сейчас
тебя подгоним –
и пойдешь
опять в галоп!
Поклялась вчера я
к мясу
не притронуться губой,
но уж зайцу
насмеяться
не позволю
над собой!»
И, поднявшись
во весь рост,
лиска зайца
цоп за хвост!
Заяц,
уши к спине прижав,
полетел
быстрее стрижа.
Мчится,
мчится,
мчится,
мчится,
страхом,
трепетом
гоним!..
Ведь лисица,
ох, лисица, –
лисья пасть
горит за ним!
В диком страхе,
в смертном горе,
без дороги,
без пути,
прямо к скалам,
прямо к морю
заяц кубарем катил.
Лисьей хитростью
озлоблен,
он под горку,
во весь дух,
кувырнулся
под оглобли, –
и лисица
в воду – бух!..
Расплылися у лисы
хвост,
и уши,
и усы…
А заяц –
серым комочком
назад от нее
по кочкам,
хоть очень измученный,
чуть не хромой,
а все-таки
кой-как доплелся домой.
К сожаленью,
из лисицы
не навариста уха,
и лисица
из водицы
все же выбралась суха.
Но с той поры
их дружба – врозь;
друг друга видят они
насквозь.
В день
одной кочерыжкой питаясь,
снова бродит
доверчивый заяц;
чутко косится
на леса,
где одна –
без единого друга,
легкой поступью
ходит лиса –
пренахальнейшая
хитрюга!