Слушай! Уж колокол плачет вдали.
Я умираю.
Что мне осталось? Прижаться лицом к Аргули!
Точно свеча, я горю и сгораю.
Милый мой друг,
Если бездушная полночь свой сумрак раскинет вокруг,
Голосу друга умершего чутко внемли,
Сердцем задумчиво-нежным
Будешь ты вечно моею, о, птичка моя, Аргули!
Будь далека от земли, и крылом белоснежным
Вечно скользи
В чистых пределах небесной стези.
Мыслям отдайся безбрежным,
Плачь и мечтай,
Прочь от враждебной земли улетай.
Лучше бродить по вершинам холодным и снежным,
Взор навсегда обратит к Красоте,
Лучше страдать, но страдать на такой высоте,
Духом мятежным
Так унестись, чтоб земля чуть виднелась вдали.
О, моя птичка! Моя Аргули!
Когда в глухой тиши старинного музея,
Исполненный на миг несбыточной мечты,
Смотрю на вечные созданья красоты,
Мне кажется живой немая галерея.
И пред Мадоннами душой благоговея,
Я вижу много в них священной простоты,
И в книге прошлого заветные листы
Читаю я один, волнуясь и бледнея.
Так точно близ тебя душою я постиг,
Что можно пережить века в единый миг,
Любить и тосковать, о том сказать не смея,
И выразить всех чувств волшебных не умея, —
Я вечной Красоты в тебе познал родник,
Мечта художника, безмолвная камея.
«Слова смолкали на устах…»
Слова смолкали на устах,
Мелькал смычок, рыдала скрипка,
И возникала в двух сердцах
Безумно-светлая ошибка.
И взоры жадные слились
В мечте, которой нет названья,
И нитью зыбкою сплелись,
Томясь, и не страшась признанья.
Среди толпы, среди огней
Любовь росла и возрастала,
И скрипка, точно слившись с ней,
Дрожала, пела, и рыдала.
Мадонна, солнце между звезд, мадонн прекрасных украшенье,
Ты в сладость обращаешь скорбь, даешь и смерть и возрожденье.
Как саламандра, я горю в огне любви, но не сгораю,
Как лебедь, песню я пою, и после песни умираю.
Мадонна, цвет среди цветов, среди красавиц украшенье,
Тебе — мой вздох, тебе — мой стих, нежней, чем утра дуновенье,
Как феникс, я хочу сгореть, чтобы восстать преображенным,
И для мадонны умереть, и для мадонны жить влюбленным.
Слова любви («Слова любви всегда бессвязны…»)
Слова любви всегда бессвязны,
Они дрожат, они алмазны,
Как в час предутренний — звезда,
Они журчат, как ключ в пустыне,
С начала мира и доныне,
И будут первыми всегда.
Всегда дробясь, повсюду цельны,
Как свет, как воздух, беспредельны,
Легки, как всплески в тростниках,
Как взмахи птицы опьяненной,
С другою птицею сплетенной
В летучем беге, в облаках.
Смешались дни и ночи,
Едва гляжу на свет,
Видений ищут очи,
Родных видений нет.
Все то, чему смеялась
Влюбленная душа,
К безвестному умчалось,
И плача, и спеша.
Поблекли маргаритки,
Склонив головки вниз,
И липкие улитки
На листьях собрались.
И если предо мною,
Над лоном сонных вод,
Бессмертною Луною
Блистает небосвод, —
Мне кажется, что это
Луна погибших дней,
И в ней не столько света,
Как скорби и теней.
И если ветер злится,
И если дождь идет,
Моя душа томится
И странно счастья ждет.
И плачут, плачут очи,
И Солнца больше нет,
Смешались дни и ночи,
Слились и тьма, и свет.