Выбрать главу
Она зовет и манит причаститься Во всесоюзных здравницах зимы. Ни звука! Тишина. Земля вертится И отдыха не просит, как и мы!
1953

Лекция о попе

Живет-бывет поп. Борода, как сноп, Рыжая, бесстыжая, Медная, хлебная. Руки, как крюки, Завидущие, загребущие, Все гребут не от себя, А к себе, Ничего себе! Рот, как арбузная выемка, Это не выдумка. Нос От лица отдельно рос, У родственника, У дяди в продотряде. Несоразмерной конструкции Для нюханья продукции, Молока, мяса, масла, Это ясно. Глаза, как у ангела, Как передача по радио: — Граждане, уверуйте, Снизойдите до всевышнего! Ничего лишнего. Поп политически грамотен И памятен. Поет конституцию, Как страдание: — Свобода вероисповедания! Иногда философствует ряса: — Мир — от Канта и Лапласа. Ой, хитрит, не верьте, У святого отца Миллион в конверте. Выманил из кошелька Темных масс, При чем тут Лаплас! Вот он, поп, Посмотрите на его лоб: Лоб, как заслонка от русской печки, Поставишь девяносто три свечки. Не сеет, не жнет, не пашет, А кадилом машет. Кто еще глуп —         несет рупь! А попу что —       возьмет и сто!
1954

* * *

Просыпаюсь, Тревожусь:       «Душа-то жива? Не скончался ль, товарищ,           сегодняшней ночью ты?» А в ответ мне Из сердца выходят слова, В строчки строятся, Звоном звенят колокольчатым. Появляется Муза         и руку мне жмет, Красотою сияя своею            небесною. Ни морщинки! Все тот же смеющийся рот, Как была, так и есть Неизменной невестою. Предо мною Проносятся тысячи лиц. Я  слугою у них И пожизненным пленником. И глядят на меня Из-под темных ресниц Волевые     и      умные         очи Моих современников. И опять я — к столу, И опять я — поэт, И с любовью слова свои             нянчу и пестую. И горит вдохновенья огонь,              словно герб, Возгласивший        навеки            державу Советскую!
1954

* * *

Лес-старинушка. Сосны да ели. Отчего вы сегодня угрюмы? Отчего до вершин поседели? Иль все думы да думы?
Вот и я. Уж не мальчик, не отрок, Не студент на стипендии. Зрелый муж И судьбы своей плотник, Весь в делах и кипении.
Тем силен человек, что надеется, Даже если в лежачих лежит. Разреши мне, лес, одно деревце, Дом хочу строить — негде жить!
1954

* * *

О чем поет твоя пандури? Скажи, Жужена, мне! О том ли, как цветут лазури В твоей стране?
О том ли, как на побережье Шумит прибой И нерастраченная нежность Твоя с тобой?
О том ли, как в горах абхазских Спят облака И тянется в ночи для ласки К руке рука?
Играй, играй, Мне слушать мило Восточный твой напев! Хочу, чтобы меня пленила Краса грузинских дев.
Да сгинет Меж народов злоба! Вот я за что стою. Всему живому «гамарджоба»[2] От всей души пою.
Играй, играй, Под этим грабом Я музыкой упьюсь. Пускай всю ночь Пробудут рядом И Грузия и Русь!
1954

* * *

Все крыльцо запорошило, Холодок зимы в дверях. Сердце песен запросило О снегах и снегирях.
вернуться

2

Гамарджоба — здравствуй (груз.).