Может быть, все разбегутся тотчас,
Где-нибудь мне обнаружить придется:
Чьи-то пугливые уши торчат,
Чье-то сердечко испуганно бьется.
Милые звери! Не буду стрелять,
Я ведь в природе поэт, чтоб вы знали,
Я ведь хочу на других повлиять
И попросить, чтобы в вас не стреляли!
Белое поле. Равнина и тишь.
Инея тонкая, нежная навись.
Сердце! О чем ты так громко стучишь?
Песню какую опять начинаешь?
* * *
Ты пришла, мой друг старинный!
Открываю дверь, молчу.
Головы твоей повинной
Не даю казнить мечу.
Я тебе прощу измену,
Не напомню никогда,
Как я плакал, бился в стену,
Как у нас стряслась беда.
Не спешил обнять другую,
Знал, что это будет ложь.
Шел весь год сквозь бурю злую,
Ждал и верил: ты придешь.
Проходи, берет снимай-ка,
Вешай синее пальто.
У меня в дому хозяйка
Только ты или — никто!
Ничего и не случалось,
Я не плакал, не скорбел,
Ты ведь просто отлучалась,
Я ведь просто ждать умел!
Детство
Детство дует в дудочки,
Скачет в догонялочки,
Вырезает удочки,
Выжигает палочки.
Всякие там Витеньки,
Разные там Игори
Закрутили винтики,
Ни с чего запрыгали.
И напрасно бабушки
Удержать пытаются:
— Ладушки! Ладушки! —
Нет! Не тем питаются!
Не такими травами,
Не такими яствами —
Книгами, экранами,
Рюкзаками, ластами.
Лодками и веслами,
Шашками и шахматами,
Лыжами и кроссами,
Далями распахнутыми.
Из таких вот баловней
И вихрастых россыпей
Поздно или рано ли
Вырастают взрослые!
Важные, надутые,
Чванные, степенные,
Смотрят они буками,
Ходят без кипения.
И куда все деется?
Как тому название?
То шумело деревце,
То скрипит развалина!
* * *
Б. Слуцкому
Поэзия — не солончак,
Не степь, где все сгорело летом
Поэзия — она рычаг.
И Архимед ведь был поэтом.
Иначе бы он проглядел,
Как стал терять свою весомость,
Когда старик в воде сидел,
Мочалкой скреб себя на совесть.
Мы вырвались с земных орбит,
Нам стало шире на планете.
Не о Луне душа скорбит —
Об уходящем звонком лете.
Мы знаем множество наук,
Мы стали во сто раз культурней,
Но все-таки мне ближе луг,
Чем эти кольца на Сатурне.
И пусть к Луне летят ракеты,
Я убежден наверняка:
С не меньшей скоростью поэты
Летят в грядущие века.
Запечный лирик
Запечный лирик, ты о чем
Сверчишь тоскливо в тьму ночную?
Побудь хоть вечер скрипачом,
Исполни музыку другую!
Есть Моцарт, Шуберт, Глинка, Глюк —
Их дар шагнет за наших внуков.
И есть не только ловкость рук,
Но есть и совершенство звуков.
Черпни неведомых миров,
Чтобы не думалось ущербно,
Чтоб над сырым шипеньем дров
Лилась мелодия волшебно.
Но нет. Тебя не убедить
Прийти к нам в наше общежитье,
И твой куток разгородить
Не может ни одно событье.
Твои прогулки — на шестке.
Ряды горшков — твоя планета,
А то, что мир еще в тоске,
Тебе у каши незаметно.