Идут по тебе
Грибники с бородами,
Грибы, как солдаты
В казарме — рядами!
Аукают дети,
Кукуют кукушки,
Ручей-балагур
Распевает частушки!
* * *
Можно сложные задачи
В арифметике решать.
Можно ложечкой в стакане
Солнце красное мешать.
Можно Моцарта исполнить
На луче, как на струне,
Можно выйти на орбиту
На свидание к луне.
Но нельзя по принужденью
Полюбить кого-нибудь,
Но нельзя никак, поверьте,
В чувствах сердце обмануть.
Эту истину, бесспорно,
Каждый маленький поймет,
Но почему судья Носкова
Мне развода не дает?!
* * *
Выхожу во всем простом —
В гимнастерке, как армеец.
Радость — я иду с отцом,
Связан с ним одним родством,
Как отец, косить умею.
Мне ничто отбить литовку!
У меня широкий взмах.
Я когда держал винтовку,
Брал ее наизготовку —
Думал все о клеверах,
О лугах, коростелях,
О покосах первостойных,
О моих родных полях
И родителях достойных.
Вся трава стоит в росе,
На дорогах пыль прибита.
Я по грудь стою в красе,
Время дать моей косе
Слово, острое как бритва.
Реквием
Вот и меня вы хороните. Все!
Кончилась жизнь — голубая аллея.
Катится солнечное колесо,
Но я уже не ученик Галилея.
Бьет в камышах разъяренный сазан,
Плещет в садке золотистая глыба,
Я про нее уже где-то сказал,
Вы продолжайте — хорошая рыба!
Голос знакомый летит из леска,
Радугой песенной радуя лето,
Иволга, милая! Как мне близка
Влажная, нежная, нежная флейта.
Как я любил твой несложный распев,
Птичьего горла мгновенное сжатье,
Как и любил! И прошу теперь всех:
Кто-нибудь эту любовь продолжайте!
Нет меня! Нет меня! Только стихи,
Неумирающий солнечный лучик,
Рвутся в тот круг, где стоят женихи,
И выбирают, которая лучше.
Плакать хотите — поплачьте чуть-чуть,
Но не особенно все же старайтесь,
Поберегите слезу — этот путь
Каждого ждет, будет час, собирайтесь!
Но не зову я вас в холод могил,
В царство могильного, темного моха,
Я завещаю, чтоб каждый любил
Жизнь до последнего стука и вздоха!
Вот и зарыт я. И сдвинулся дерн.
Как хорошо мне лежать под травою.
Мальчик! Труби в пионерский свой горн,
Пусть мои радости будут с тобою!
* * *
Я не мог бы жить на островах!
Мне морских просторов будет мало.
Надо, чтобы с поля подувало,
Чтобы ветерок звенел в овсах.
Надо, чтобы где-то под Медынью
Кто-то на лугу косу точил,
Надо, чтобы с горькою полынью
Ветер с поля песню приносил.
Может, это и не очень правильно
Так извечным бытом дорожить,
Только сердце мне такое вставлено.
Русское оно! И мне с ним жить!
На могиле Пастернака
На могиле Пастернака
Расцвели два алых мака,
В изголовье таволожник
Тихо шепчет: — Спи, художник!
Он бежал ко мне бывало —
Здравствуйте! Но это мало,
Обнимал и тряс руками:
«Помните, как мы на Каме?!»
Чистополь. Сугробы, стужа,
Дров не сыщешь, мерзнет Муза,
Чья-то частная квартира,
Переводы из Шекспира.
Я теперь его не слышу.
Три сосны ему за крышу,
Мать-земля за одеяло,
Он любил меня бывало.