Ты, как поле, ты, как луг,
Ты, как море синее,
Взмах твоих надбровных дуг —
Пение всесильное.
О, цвети, цвети, цвети,
Славя землю русскую,
И со звоном вдаль лети
На зарю июньскую.
* * *
Вышел голубь ворковать
На соломенную крышу.
Ты чего же мнешь кровать,
Почему тебя не слышу?
На лугу — еще роса,
На лужке — петух и куры.
Ночь — покоем хороша,
День — игрой мускулатуры.
Встань, взойди под свод стропил,
Там, где выведены стены,
Где на дружный окрик пил
Чуть ответствуют антенны;
Где качание крыла
До тебя доходит скрипом,
Где затворница пчела
Льнет с утра к цветущим липам.
И под сводом, под тугим,
Чистым и не канительным,
Будешь ты совсем другим —
Не постельным, а артельным.
Ляжет крепко, горячо
У тебя под самым ухом
Не подушка на плечо,
А бревно со смольным духом!
* * *
Зачем ты прячешь от меня
Свои былые увлеченья?
Живые — все без исключенья —
Ожглись у этого огня!
До ревности я не унижусь
К вскипавшей некогда волне.
Я к пней прибоем не приближусь,
Как и она теперь ко мне!
* * *
Раскачивай вершины, ветер!
Тряси листву, срывай плоды,
Чтобы менялась на планете
Живая графика воды.
Чтоб окна сами раскрывались,
Сметая ржавчину с петель,
Чтоб вещи в комнате смеялись
Над прирученностью своей!
* * *
Осень. Листопад и грязь дорог.
Перекличка одичалых галок.
К пустырям идет чертополох
Быть царем у мусора и свалок.
Дайте плуг, я землю распашу,
Выбороню чернь чертополошью,
На земное царство приглашу
Милые июньские колосья!
Мы девушек оставили в невестах…
Когда матерый враг Страны Советской
Без спросу объявился у дверей,
Мы девушек оставили в невестах,
На попеченье строгих матерей.
Мы письма им писали по-солдатски,
В них вместо точки было — «ожидай».
И чувства не стыдилися огласки,
Когда их проверял передний край.
Мы знали, что любимым нашим туго,
Что холодно, что ветер из щелей,
И вздохи издалека и оттуда
В атаку подымали нас смелей.
Свинцовые дожди в бойцов хлестали,
Рубила смерть безжалостно сплеча,
Но это нашей волей на рейхстаге
Затрепетала алость кумача.
Опять поля, ометы и одонья,
Знакомые тропинки средь лугов!
Шершавость шрамов встретили ладони,
Загрубшие от тяжести плугов.
О, этот миг, когда в потемках горниц,
В солдатском нерастраченном пылу,
Ласкали мы своих законных скромниц,
Сумевших постоять за нас в тылу!
И слышалось повсюду: — Мой отважный! —
Цвели влюбленно зори у плетней.
И открывалась родина, и каждый
Вкипал в свою работу до локтей!
* * *
У меня утешение: солнце в окошке.
Радость: встреча с тобой на заветном углу.
Я на каждой тропинке, на каждой дорожке
Лишь одно говорил бы тебе, что люблю.
Я бы с солнцем условился, чтобы сквозь окна
Это слово к тебе приходило лучом,
Чтоб оно за стеною квартиры не глохло,
Чтобы ты его жадно ловила плечом.
Я его посылал бы, как срочные грузы,
По земле, по воздушным путям, по воде,
Чтобы все телеграфные ленты Союза
С этим словом повсюду спешили к тебе.
Чтобы все, что тебя окружает, гласило:
Ты любима, ты счастье свое дождала,
Чтобы вся твоя милая женская сила
Оплетала меня, как степная трава.
У меня утешение: солнце в окошке,
Радость: встреча с тобой на заветном углу.
Я на каждой тропинке, на каждой дорожке
Лишь одно говорил бы тебе, что люблю!