Выбрать главу
«Ну, что ж? Тогда устроюсь в стог, На травяном постое. У бабки нрав, видать, жесток, С такой и спать не стоит!»
Наелся сена. Вышел пить, В волне воды ломаясь. «Не кипяченая! Как быть? Я животом не маюсь!»
Напился. Фыркнул громко: — Б-р-р-ы! В себе души не чает. И вот спустился под обрыв, Там мельницу встречает.
На водяное колесо Тотчас верхом уселся. Не усидел на нем. Снесло. Нырнул и осмотрелся.
Свои ученые умы Ему представил омут. Навстречу выплыли сомы, Один рече другому:
— Какая светлость! Вот бы нам Упрятать под корягу, На удивление вьюнам, И окуням-варягам.
Та мысль нечаянно далась Красавцу в черном фраке. Со дна решимость поднялась — Мы говорим о раке.
Подплыл он к месяцу тогда С огромными клешнями. Что было дальше — навсегда Останется меж нами.
Чего-то стоила гульба По омуту светиле. С тех пор с его большого лба Отметки не сходили.
И коль рассматривать начну Его лицо рябое, Я вижу, что одну клешню Он взял тогда с собою.
Пора подыскивать мораль Писанию такому: Старушка не пустила. Жаль! Все было б по-другому!
1948

* * *

Там, где никнут таволги, Запевают иволги, Где березы светятся, На макушках вертятся.
Лезет в мысли заново Сущая безделица: «Иволга Ивановна» — Кто назвать осмелится?
Кто ей скажет: — Милая? Кто ей скажет: — Славная? Запевай, не мешкая, Песня в жизни — главное.
Кто же, кроме нашего Брата, рифмой бьющего, Может водки спрашивать У совсем непьющего?
Может прозу выпеснить, Дать ей душу певчую, Может песней вытеснить То, что в жизни не к чему?!
1948

* * *

Осина и ель вперемежку. Передники белых берез Да груздь, что мадам сыроежку Как будто бы замуж берет.
Изящные сгибы орешин — Приспущенный зелени флаг. На каждую ветку повешен Ореховый грездень с кулак.
И посвист сосны корабельной, Взлетевшей до облачных мачт. И коршуна зов колыбельный. Детей разлетевшихся плач.
Могучего дуба стовершье. И тень и прохлада в листах. Вот-вот и появится леший, Чтоб лекцию лесу читать.
Иду я бесшумными мхами, Что с древности стали седеть. И брежу совсем не стихами — Зову Берендея к себе.
Медвежьей чащобой лесною Торя под собой новотор. А рядом, совсем надо мною, Поет краснозвездный мотор.
1948

* * *

У осени красные десны арбузов, Кленовые лапы походки гусиной. Люблю я Ее Нескудеющий кузов, Покрытый Мешками, Пенькой, Парусиной.
Дымки, точно голуби, Веют над крышей, Садятся на плечи Продымленным трубам. Березки, прощальной фатою Накрывшись, Выходят грустить К заводям синегубым.
У осени Полная сумка тетрадей В косую линейку, В прямую И в клетку, Ей любо ходить С букварем зa оградой В начальную школу, Потом в семилетку.
У осени Крик перелетных гортаней В ночи, где покрошены Звезды на темень, Где гул молотилок Стоит над скирдами, Как древний гекзаметр, Суров и напевен.
У осени Бодрая поступь капусты, Зеленая живопись росной отавы. В осенних морозцах Прозрачен до хруста, До боли И пушкинский ямб и октавы.
Она дорога Золотой серединой Раздумий, оглядок И новых дерзаний, В закатах, восходах, горящих рябиной, В призывных мелодиях конского ржанья.