С 1820 по 1825 г. Баратынский ведет двойную жизнь. Он «изгнанник», как и Пушкин, но в то время как Пушкину запрещен въезд в столицу, Баратынский то и дело приезжает то в отпуск, то с полком. Первый отпуск в Петербург был дан Баратынскому с 11 декабря 1820 г. по 1 марта 1821 г. Вернувшись в Финляндию, он в мае этого же года отправился в Петербург с полком и пробыл там до поздней осени. Февраль и март 1822 г. он тоже пробыл с полком в Петербурге. Второй отпуск продолжался с 21 сентября 1822 г. по 1 февраля 1823 г. Ноябрь, декабрь 1823 г. Баратынский проводит с полком в Москве. Летом 1824 г. он тоже в Петербурге, затем после производства в офицеры, в июне 1825 г., отправляется туда вместе с полком и уезжает в августе. В начале октября 1825 г. он проезжает через Петербург в Москву, в свой последний отпуск, кончившийся отставкой. Таким образом, в общей сложности, не считая двухмесячного пребывания в Москве, Баратынский пробыл с 1820 до 1825 г. в Петербурге – один год восемь месяцев. Кроме того по протоколам Вольного общества любителей российской словесности устанавливается, что Баратынский присутствовал на заседании 19 апреля 1820 г. и 17 апреля 1822 г., что не сходится со сведениями об отпусках и пребывании в столице вместе со своим полком. Очевидно, кроме официальных отпусков, Баратынский получал возможность неофициально, под каким-нибудь предлогом, отлучаться из Финляндии. Почти ежегодно он видит своих друзей и с ними вместе участвует в литературной жизни. Петербург давал ему каждый раз новые поэтические задания, разрешаемые в основном в Финляндии.
В Петербурге Баратынский в компании веселых прожигателей жизни вроде Льва Пушкина и Соболевского. С Львом он даже жил вместе в один из приездов. Вяземский вспоминает об этом: «Когда-то Баратынский и Лев Пушкин жили в Петербурге на одной квартире. Молодости было много, а денег мало. Они везде задолжали, в гостиницах, лавочках, в булочной: нигде ничего в долг им более не отпускали. Один только лавочник, торговавший вареньями, доверчиво отпускал им свой товар, да где-то промыслили они три-четыре бутылки малаги. На этом сладком пропитании продовольствовали они себя несколько дней».[69] Повидимому, совместно с Львом Пушкиным Баратынский стяжал себе славу кутилы и волокиты. Недаром Л. Пушкин, в 1826 г. с огорчением писавший Соболевскому о женитьбе Баратынского, восклицал: «Он ни минуты, никогда не жил без любви, и, отлюбивши женщину, она ему становилась противна. Я все это говорю в доказательство непостоянного характера Баратынского».[70] Языков считал невозможными дружеские отношения Воейковой с такими молодыми людьми, как Лев Пушкин и Баратынский.[71]
Большую часть петербургского времени Баратынский проводил с Дельвигом, у него он и останавливался почти всегда. Вместе посещали они дружеские пирушки и проводили «шумные ночи» «с Амуром и Вакхом»:
писал Дельвиг по поводу приезда Баратынского летом 1821 г.
В первый же приезд[72] из Финляндии Баратынский застал кружок «друзей-поэтов» поредевшим. Не было Пушкина, – он был сослан на юг за вольнодумные стихи. Баратынский живо интересуется его судьбой. Так, Липранди, приехавший из Кишинева в Петербург, рассказывал: «Оба Пушкина[73] еще с каким-то господином были у меня и обещали на следующий день в 10 часов утра опять посетить меня»; «бывший с ними третий, как мне сказали, был Баратынский». Отец Пушкина давал обед в честь приехавшего Липранди. «К обеду были приглашены Баратынский, Дельвиг, барон Розен и еще пять человек; но те менее помянутых интересовались знать об Александре Сергеевиче». «На другой и на третий день названные мною лица посетили меня и передали письма к Пушкину».[74]
Со времени своего пребывания в Петербурге в 1818–1820 гг. у Баратынского установилась связь с литературными обществами. 19 января 1820 г. он был предложен в члены Вольного общества любителей российской словесности – Гречем, Дельвигом и Лобойко, при этом были прочитаны послания «К Дельвигу» («Напрасно мы, Дельвиг, мечтаем найти») и «К – ву». Баратынский на заседании не присутствовал. На следующем заседании «подпрапорщик Нейшлотского пехотного полка Евгений Абрамович Баратынский 1820 г. Генваря 26» был принят в «члены-корреспонденты».[75] 19 апреля 1820 г. Баратынский присутствовал на собрании общества и читал «Финляндию» и «Мадригал». 20 февраля 1821 г. Гнедич читал «Пиры» Баратынского, автор, очевидно, уже уехал. 28 марта 1821 г. Баратынский был переименован в действительные члены. Во все свои приезды в Петербург Баратынский старался не пропускать заседаний, а в отсутствии его в протоколах отмечалось: «Не присутствовал по известным причинам». Большинство своих произведений он представлял в общество, где по принятому правилу стихотворение читалось кем-нибудь из членов, а затем обсуждалось с голосованием за и против. Наиболее оживленный и серьезный характер приняли эти заседания после весны 1820 г.