Федор Кузьмич Сологуб
Собрание сочинений в восьми томах
Том 1. Тяжёлые сны
С. Л. Соложенкина. Живая и мертвая вода. Вехи судьбы Федора Сологуба
Жестокое время сотрет многих
Сологуб – в русской литературе останется
Федор Сологуб – писатель столь же привлекательный, сколь и отталкивающий. Произведениями его зачитывалась вся Россия, но сам он вызывал у многих современников почтительную нелюбовь. Иные так его просто побаивались. Уж очень барственно-надменен был мэтр, на окружающих и не глядел. Одиноким утесом высился среди мелководья литературных салонов, целиком уйдя в себя. А если и открывал глаза, то взглядывал на собеседника, по воспоминаниям Владислава Ходасевича, с неподражаемо-уничижительным выражением: «А, вы еще существуете?» Помилуйте, кому же это приятно? Пускай какой-нибудь там щелкоперишко гоняется за славой, ловит на лету льстивые слова одобрения, словно голодная собака – кусок отравленной колбасы. Ему, Федору Сологубу, такое не пристало. Он стремился стать незаметным не из скромности, а из отвращения к суете. Цену себе знал, сидел да помалкивал. Однажды кто-то, обманутый его незаметностью в темном уголке гостиной, попытался даже… сесть на него, как на пустое место: не разглядел по рассеянности и сослепу. Что тут было! Протестующий взвизг заставил неловкого отскочить, а может, и провалиться сквозь землю – без всяких метафор. И действительно, не безумная ли дерзость – попытка, вольная или невольная, – занять место самого Сологуба? Надо признать: его место, не только в гостиной, но и в русской литературе, не займет никогда и никто. Потому что это действительно только его место. И чтобы занять это место, писателю пришлось, при всей значительности его таланта, затратить немало труда и душевных сил, поскольку принадлежал он не к баловням, а к пасынкам судьбы.
Начнем с детства. Хотя тут же нам и придется вспомнить строку Анны Ахматовой: «И никакого розового детства». Тем более – золотого. Сын портного и кухарки, он принадлежал к социальным низам, и оттуда ему предстояло выбираться долго и мучительно… Порой так мучительно, что хотелось забыть сам факт и день своего злосчастного появления на свет. А вот нам эту дату забывать негоже, поскольку речь идет о рождении будущего крупного писателя. Итак, запомним: 17 февраля 1863 года в Петербурге, в бедной семье, родился мальчик Федя. По паспорту он – Федор Кузьмич Тетерников. Фамилия, прямо скажем, достаточно прозаическая, даже с каким-то обидным «подтекстом»: тетеря – так говорят о тех, кому ничего не стоит все растерять, собственное счастье проворонить. Неудачник, в общем. Применительно к отцу Феди, Кузьме Тетерникову, так оно, пожалуй что, и было. Незаконный сын помещика Полтавской губернии, он, собственно, должен бы носить фамилию Ивницкий, а не Тетерников, но отец такой чести его, понятно, не удостоил. Примесь голубой крови не спасла Кузьму от рабской доли крепостного, и все его «титулы»: портной, лакей… Пустился было в бега, два года бедствовал в Причерноморье, да куда от судьбы уйдешь! Вернулся, был порот, затем, после отмены крепостного права, перебрался в столицу. Занялся портновским ремеслом, да самому себе счастья так и не выкроил: умер от чахотки, оставив сиротами четырехлетнего сына Федю и двухлетнюю дочь Олю. Не стало незадачливого и доброго человека – и горше всех рыдал, ничком лежа в сразу опустевшем доме на стульях, его маленький сынишка. Федя любил отца до самозабвения…
И началась сиротская жизнь. Мать Федора и Ольги, крестьянка Петербургской губернии, надо отдать ей должное, рук не опустила. Овдовев, она посвятила себя единой задаче: поставить детей на ноги, дать им не только кусок хлеба, но и образование. От природы была она одарена умом замечательным, характером независимым. Но житейские неурядицы, изнурительный труд сделали ее раздражительной, суровой, даже жестокой. Детей держала в ежовых рукавицах, особенно доставалось, конечно, старшему, Феде… Сестра Ольга жила в приюте, дома бывала лишь по выходным.
Поначалу Татьяна Семеновна попыталась было открыть прачечную, но надежда на «собственное дело» лопнула, как мыльный пузырь. Пришлось занять место «одной прислуги» в доме Агаповых. Семья Агаповых – сама хозяйка, вдова коллежского асессора, ее дочь, зять – сын известного архитектора А. Л. Витберга, – была не чужда просвещения. В доме имелась приличная библиотека, здесь интересовались музыкой, театром – и кухаркиного сына Федю тоже нередко прихватывали с господами в драматический и в оперу, разрешали читать книги, конечно, в свободное время, которого у него, мальчика на побегушках, было с воробьиный носок.