– Ведь это же только для забавы: мы у них, они у нас могут. На репище да на гороховище все ходят.
– Иди, – я совсем сердита.
– Ну я больше не буду, право, не буду, – говорила Валя, смеялась и ластилась к Анне.
– То-то же, а то лучше и на глаза мне не показывайся. А теперь похлопочи-ка о самоваре.
Валя послушно побежала. Она была рада услужить и никогда не отказывалась, какую бы работу ни задавала ей Анна. Сегодня ей хотелось еще рассказать скандальную историю, но она еще не знала, как подступить к рассказу: Анна не любила сплетен.
Глава четвёртая
Логин сидел у Анатолия Петровича Андозерского, в кабинете, убранство которого обличало тщетные претензии на вкус и оригинальность.
Сквозь закрытые окна, за низенькими, сероватыми домишками, виднелось багровое зарево заката.
Андозерский, плотный, упитанный, лет тридцати трех-четырех, с румяными пухлыми щеками и глазами немного навыкате, неопределенного цвета, был одет в серую тужурку, которая плотно охватывала его жирное тело. Он и Логин были товарищами по гимназии и университету. Юноша Андозерский, наклонный к самохвальству, был неприятен Логину, который всегда бывал неловок и застенчив. Но в учебные годы все-таки им приходилось встречаться часто, даже горячо спорить. Через несколько лет судьба опять свела их. Андозерский уже года три занимал место уездного члена окружного суда.
– Дивлюсь я на тебя, дружище, – говорил Андозерский. – Прожил ты здесь без малого год, жил затворником, – и вдруг принимаешься, ни с того, ни с сего, туманными проектами горы двигать. Ну скажи, пожалуйста, что из этого может выйти?
Логин лениво усмехнулся и сказал:
– Да я тебя и не приглашаю, – вижу, что это не в твоем вкусе.
– Знаю, что не приглашаешь, да сам-то ты… Говоря откровенно, дружище, наше общество еще, слава Богу, не готово к этим штукам. У нас коммунизм и анархизм не ко двору.
– Помилуй, Анатолий Петрович, что ты говоришь! Какой там коммунизм! Эк тебя, куда ты вывез!
– Полно, дружище, нечего притворяться, – знаю ведь я, куда ты гнешь. Только вот увидишь, – попомни мое слово, – твои же тебя выдадут.
– Право, ты ошибаешься, – выдавать нечего: у нас нет секретов, – Андозерский недоверчиво хмыкнул.
– Ну, ваше дело. Только не надейся. Тебе ведь общество для отвода глаз нужно, – только бы позволили вам собираться. А там вы и заварите кашу.
– Анатолий Петрович, да не смеши ты, сделай милость, – досадливо возражал Логин. – Ничего такого ни у кого из нас и в мыслях нет, уверяю тебя. Что я за бунтарь? Да кто тебе говорил такие вещи?
– Сорока на хвосте принесла. Ну, да что тут… Что терять золотое время, – выпьем-ка, дружище, закусим чем Бог послал, – за стаканчиком доброго винца веселее говорится.
Андозерский встал, сладко потянулся и сощурил глазки, как разбуженный жирный кот: так и казалось, что вот он сейчас замурлычит.
– Пойдем-ка, брат, в столовую, – пригласил он Логина.
Логина коробило и от ухваток и от слов Андозерского. Он удивлялся себе: зачем он ходит к этому неумному и неинтересному человеку? Однако, после нескольких стаканов, – а вино на самом деле было хорошо, в этом Андозерский знал толк, – Логину мало-помалу перестала казаться неприятно-пошлою рослая фигура хозяина. Даже отпечаток недалекого «себе на уме» в самодовольных чертах Андозерского теперь как будто изгладился: сидел черед Логиным только добродушный, жизнерадостный человек. Конечно, – Логин это ясно помнил, – этому добродушному и недалекому малому пальца в рот не клади, но это не мешает ему быть милейшим человеком.
– Ведь я, дружище, женюсь скоро, – откровенничал Андозерский.
– На ком? – полюбопытствовал Логин.
– На ком именно, сказать теперь, видишь ли, пока еще трудно.
Логин засмеялся:
– Это, значит, еще долгая песня.
– Да вовсе нет, чудак ты этакий: дело на мази.
– Сколько же у тебя невест?
– Стой, подожди, расскажу все по порядку. Их, видишь ли, три, то есть настоящих, стоящих внимания, три, – а вообще-то невест здесь непочатый угол. Женим, дружище, ужо и тебя. А теперь выпьем-ка за моих невест!
Он налил опустелые стаканы. Чокнулись.
– Да здравствуют твои три невесты! – пожелал Логин. – И пусть тебя повенчают разом со всеми. Андозерский захохотал.
– Уж чего бы лучше: выбирать не надо, и выгоды вместе. Да, брат, жаль, что у нас не Магометов закон: три жены, да каждая с приданым, славненький вышел бы гаремчик. Да нельзя, – гаремчик только из картинок завести можно. Кстати, покажу-ка я тебе штучку, – кажется, ты ее у меня еще не видел.