В течение всего XVIII века Шотландия оставалась пороховым погребом, готовым взорваться от малейшей искры. Часто происходили восстания местного значения, а в 1745 году началась настоящая гражданская война, вызванная авантюрой претендента на английский престол Карла Эдуарда Стюарта. Повстанцы были разбиты, и Шотландия с тех пор уже не пыталась выйти из состава королевства Великобритании.
Во второй половине XVIII века перестраивалась внутренняя, экономическая и политическая жизнь Шотландии. Патриархально-родовой строй, господствовавший в горной части страны вплоть до 1745 года, стал распадаться под натиском нового, капиталистического хозяйства. Происходило массовое обезземеление крестьян, которых помещики с невероятной жестокостью сгоняли с земли, чтобы эксплуатировать ее более выгодным способом. Они превращали пахотные поля в пастбища для овец, так как овцеводство приносило более крупные доходы. «В XVIII столетии,— пишет Маркс, гэлам, которых сгоняли с земли, воспрещалась в то же время эмиграция, так как хотели насильно загнать их в Глазго и другие фабричные города». Вместе с тем постоянно происходили восстания, которые приходилось усмирять военной силой. Правительство пыталось унифицировать административную, финансовую и судебную системы и уничтожить то, что шотландцы считали своей неотъемлемой национальной привилегией, — отсюда недовольство, охватывавшее широкие круги общества, и полемика, в которой преобладал мотив национальной шотландской особности. Ко всем этим распрям примешивались разногласия вероисповедные, часто вызывавшие фанатическое сопротивление со стороны шотландцев всему, что исходило из Англии. Не только шотландская граница, воспетая во многих песнях и балладах, но и вся территория Шотландии была обильно полита кровью патриотов. История страны, полная трагических и героических событий, — неисчерпаемый источник сюжетов для такого знатока местной старины, каким был Вальтер Скотт.
Внимательно наблюдая жизнь современной Шотландии, постоянно разъезжая по стране и общаясь со всеми слоями народа, Скотт тяжело переживал его бедствия. Он понимал, что разорение крестьянства, гибель старого уклада жизни, всей старой, патриархальной Шотландии являются результатом внедрения в страну новой, буржуазной экономики. Нисколько не идеализируя феодальные порядки, — это можно заключить из многих его романов и хотя бы из предисловия к «Айвенго», — он видел необходимость дальнейшего общественного развития, однако понимал его весьма ограниченно. Скотт пытался сочетать старые, патриархальные традиции с новыми экономическими условиями и полагал, что такое сочетание поможет безболезненной эволюции к более благополучным формам общественной жизни.
Вместе с тем Скотт был убежден, что для дальнейшего развития страны оба народа должны прекратить вражду и установить дружественные отношения и сотрудничество. С такой точки зрения Скотт рассматривал и политическую унию 1707 года, в которой он хотел видеть союз двух независимых королевств и двух братских народов, утвержденный на равноправии и самоопределении. Как только нарушается равноправие, нарушается и союз, а вместе с тем и единство государства, и начинаются раздоры и братоубийственные войны. Мечта о равноправии населяющих остров национальностей заставляла Скотта видеть залог счастливого сотрудничества и взаимопонимания даже в союзе между Англией и Ирландией, явившемся очередным актом порабощения Ирландии.
Для Скотта проблема заключалась в том, чтобы превратить войну в содружество и завоевание — в союз. Для этого оба народа должны понять друг друга, и прежде всего Англия-притеснительница должна понять Шотландию. Объяснить Шотландию Англии должна в первую очередь художественная литература.
Говоря об этой своей задаче, Скотт ссылается на ирландскую писательницу мисс Эджуорт (1767-1849): «Ее ирландские типы познакомили англичан с характером их веселых и добродушных ирландских соседей; поэтому мисс Эджуорт с полным правом может утверждать, что сделала для завершения союза (между Ирландией и Англией), может быть, больше, чем все законодательные акты, которые за ним последовали... Я решил сделать для моей страны то, что с таким успехом сделала мисс Эджуорт для Ирландии, показать моих соотечественников жителям братского королевства в более благоприятном свете, чем они представлялись англичанам до сих пор, и попытаться внушить симпатию к их добродетелям и снисхождение к их слабостям».