Оживи ты асфальт, этот камень немой и холодный, как поседевшее сердце, застывшее злобы скалою, в клубок завернулось под топот зверей пресыщенных…
Вонзи два ножа твоих глаз ослепленных безумием в сердце дырявого неба, где звезды-принцессы гостят и пируют; узел тех тайных лохмотьев порви, рассыпь эти искорки-звезды по людским тротуарам, пусть тушат и топчет кокотка игривый их блеск под бранью продажной…
Библии буквы, священные буквы, над ложем твоим расстели, как узоры напыщенной лжи и на них согреши… Бога заставь, чтобы видел, как корчится тело в торгу, чтобы слышал он звон округленных червонцев и хохот пронзенный угарным вином… А если он грозно промолвит: «За грех ты суровую кару получишь», ударь властелина земли и небес, как пьяный купец ударяет о тело живое ухарски крикнув: «Оно покупное»…
. . . . . . . . . .
Не спроси, что буду я делать, когда завтра пойдешь продаваться, что певец запоет, когда Улица друга погубит и звуки какие по клавишам песни застонут, – наточу мое слово подобно клыкам океанского зверя и воем кошмарным оглушится город… жалобы слово, мольбы и прощения отрублю от рояля наречий, чтоб звучала лишь злоба и месть заплясала в огненных буквах созвучий… Та песня-проклятье пусть улицей дышит, кошмарной, звериной, продажной… кровавое тесто сердец-запеканок, мозгов и жемчужин… Когда завтра пойдешь продаваться – я песней весь мир загублю…
В. Март. Лепестки сакуры*
Японские стилизации В. Марта были в основном впервые опубликованы в издававшемся его отцом журн. «Природа и люди Дальнего Востока» (1918. №№ 1, 2). О «японских» текстах и пер. Марта см. Сулейменова 2007.
Вас благодарю!
Танка, как указывает Март, «была прочитана автором на собрании поэтов „Сивакай“ в Токио, перев. на яп. язык и напеч. в яп. журнале „Современной поэзии“» (Март В. Из цикла: «Лепестки сакуры» // Природа и люди Дальнего Востока. 1918. № 2-28. С. 12).
Наследникам дара Сусаново – в совр. транскрипции Сусаноо. В японской традиции считается, что этот бог, строя для себя и своей жены Кусинада-химэ брачные покои, сложил первую танка о «покоях в восемь оград», подобных восьми грядам облаков над Идзумо.
Басио – устаревшее написание лит. имени великого японского поэта Мацуо Басё (1644–1694).
Строки*
Публикуется по: Строки. Стихи: В. Марта. Офорты: Ж. Плассе. [Хабаровск]: Зеленая кошка, [1919]. Тираж 23 экз. (установлено по: Окно 1920).
Жан Плассе – псевд. латвийского графика и живописца Яниса Пласе (18921929). Выпускник Школы Императорского общества поощрения художеств (1914–1917). Жил и преподавал в Чите. Осенью 1918 г. стал одним из организаторов художественного объединения «Зеленая кошка» в Хабаровске, устроившего две выставки (январь и март 1919) и выпустившего ряд книг эстампов (см. Турчинская 2011). Летом 1919 г. совместно с соорганизатором «Зеленой кошки» выставлялся во Владивостоке.
В 1920 г. Пласе уехал в Ригу, где в 1925 г. создал общество художников, музыкантов, актеров и литераторов «Зеленая ворона», издавал журнал общества. Участвовал в выставках Рижского общества графиков, в проектировании и строительстве павильона СССР на Международной промышленной выставке в Риге (1929).
Тигровьи чары*
Публикуется по: Март В. Тигровьи чары. Владивосток: Изд. «Хан-Шин-вей» [Тип. «Эхо»], 1920.
Стих. «Гадальщик» впервые: Неделя (Владивосток). 1920. № 1, 1 января. То же во 2-м изд. сб. «Песенцы» (Харбин, 1922) с посв. К. И. Ваниной.
Н. Чужак отозвался на выход кн. презрительной рецензией (Чужак 1920), отметив увлеченность автора сказовой традицией в лице А. Ремизова, а также соотнесенность заглавия с «Навьими чарами» Ф. Сологуба:
«В книжечке два рассказа. Оба – из китайской жизни и с китайским колоритом. Последнее, однако, автору не удается. Словечками в псевдо-народном русском стиле он пытается восполнить дефекты с колоритом восточным.
„Чем платить-то?“, – „Ан нет!“ – „Собачий живот, что ли?“, – „Ишь“, – „И побег с работником в конюшню“, – „Ну, конь такой ладной, степенная тварь“, – „Куды!“, – „Тварь несуразная“, – „Умная конь“ и т. п. – все это долженствует, по г. В. Марту, представлять китайский колорит!
Не из „Подлиповцев“ ли это списано?
А нижеследующий отрывок – откуда это:
„Есть птичий полет-перелет: на испугу – огляда фазана, на курей домоседок заботниц <…>“.
Откуда это? Неужели из А. Ремизова?
Даже заголовок – „Тигровые чары“ – и тот „мало-мало“ с сологубова плеча!