Искренняя просьба ребят тронула старого воина.
— Мои помощники — рядовые Глеб и Нифонт — в данный момент отсутствуют, уехали за фуражом, — крутя седой ус, ответил старший конюх, — но, коли вы не располагаете другим временем и есть неотложная необходимость выполнить поручение дружины, вам, как будущим джигитам и, конечно, будущим пограничникам, разрешаю произвести знакомство с нашим заведением самостоятельно. Действуйте! — Приложил руку к головному убору старик.
На конюшне негромко, озабоченно заржала кобыла Стрелка, ей обрадованно, ребячьим голосом, отозвался заблудившийся у коновязей рыжий, с белой лысиной, жеребёнок Орлик, три дня тому назад появившийся на свет.
Следопыты удивились чистоте и порядку в этом большом, светлом помещении. Ни мусора, ни навоза, ни лишних посторонних предметов, кроме веников, мётел и больших совков. Каждый денник выбелен известью. У каждого денника табличка-паспорт: на ней чётко и аккуратно написаны кличка лошади и её год рождения.
У Стрелки с Орликом ребята задержались. Каждому хотелось погладить чуть пробившуюся пушистую гривку, ухватить жеребёнка за курчавый хвостик-метёлочку и поцеловать мягкие, нежные, тёплые губы.
— Этот Орлик будет сильным Орлом, — сказал Сила.
— С острым глазом, — добавил Востроглаз.
— И тонким слухом, — заключил Тонкослух.
Подошли к деннику Чёрта. Конь стоял с высоко поднятой головой, слегка поджав и чуть прикопытив перевязанную бинтом правую заднюю ногу. Чёрная блестящая грива, заплетённая в косы лаской, спустилась ниже колен, густая чёлка закрыла морду до самого храпа. Лоснящаяся опина и широкий, с лотком посередине, круп, на котором можно вдвоём улечься, делали коня каким-то могучим, красивым ископаемым чудовищем. Кличку Чёрт конь получил за свою вороную масть, силу и ловкость в работе — эти качества приписывают и «настоящему» чёрту. Когда Чёрт был жеребёнком, его звали «Чертёнок» — тоже за схожесть с чертенятами по масти и неугомонности. Зачуяв ребят, Чёрт встряхнул головой, откинул на сторону чёлку, глянул на них чёрным, добрым глазом и опять погрузился в свои думы.
— Не был Чёрт в прошлую ночь на Овсяной полянке, — увидя перевязанную ногу коня, сказал командир.
— Не был, — подтвердили следопыты.
Ребята вспомнили, как на прошлой неделе Чёрт вытащил трактор, застрявший в речке Бильковке, и в горячке засек подковой правую заднюю ногу. С тех пор болеет. Наступать на ногу не может.
В помещении для хранения кормов Тонкослух остановил ребят:
— Тихо! Я слышу в одном из отсеков храп спящего человека, даже двоих.
Следопыты притихли, насторожились, но никакого храпа не услышали.
— А я вижу, как то поднимается, то опускается полова в отсеке, что перед нами, — сказал Востроглаз.
Опять насторожились следопыты, упёрлись глазами в отсек с половой, но ничего не приметили.
— Следопыт Сила, — приказал командир, — возьмите лопату и взройте полову.
Следопыт с таким азартом ковырнул полову, что столб пыли взметнулся до крыши сарая, а лопата, зацепившись за что-то твёрдое, с треском лопнула пополам.
— Дальнейший осмотр без хозяина прекратить, — сказал Харитоша, увидев четыре ноги в резиновых сапогах, торчавшие из половы.
В это время в сарай вошёл Василий Андреевич, окончив урок верховой езды.
— Ну как, джигиты, довольны ли нашим заведением?
— Очень довольны, товарищ гвардии старший сержант, — ответил командир отряда, — только вот вызывают недоумение ноги, торчащие из половы.
— Чьи ноги?
— Не можем знать.
— Действительно, ноги! — удивился старик, глянув в отсек и сам еле удержался на ногах от испуга: может быть, злодеяние какое тут совершено, надо сообщить участковому. Но в это время зашевелились ноги в синих штанах и дёрнулась нога в полосатых штанах. — Разройте полову, это, кажется, мои помощники, — придя в себя, попросил старший сержант. — На гауптвахту, на гауптвахту! — закричал конюх, увидя в разрытой полове спящих в обнимку своих помощников. — На гауптвахту! — не унимался старик, охаживая ремённой плёткой Глеба и Нифонта…
II
На шоссе прогудела машина, за ней другая. В гаражах затарахтели тракторы. Следопыты направились от конюшни к Овсяной полянке…
— А скажи, Харитон, — спрашивает долго молчавший Андрюша Силин, — почему наши ребята обязательно пограничниками служат?
— Тут, брат, целая история, — подумав, отвечает Харитоша, — пограничная служба — тяжёлая служба. Тут и сила нужна, и смётка, и выносливость, и храбрость. Пограничник должен быть следопытом? Должен. Снайпером должен быть? Должен. Смекалистым должен быть? Должен. Выносливым должен быть? Должен. Храбрым должен быть? Должен. Во как! А это, как говорит Ковча, у каждого вологодца в самой крови течёт. Унаследовано от дедов и прадедов. Кроме этого, пограничник конём владеть должен? Должен. Машиной управлять должен? Должен. Это тоже под стать вологодцам. Был такой случай, — продолжал Харитоша, — служил на погранзаставе, на западной границе, наш земляк комсомолец Андрей Коробицын. Храбрый был пограничник. И случилось так, что ему одному пришлось вести бой с четырьмя вооружёнными диверсантами, которые направлялись в нашу страну, чтобы какую-то диверсию сделать. Это было как раз накануне десятилетия Октябрьской революции. А тут на пути им Андрей Коробицын — наш богатырь: