«Хорошо! Хо-ро-шо!» — отвечает скворец.
— Ещё бы худо, голоштанник, — смеётся Харитон Харитонович, садясь за руль машины…
«Как вы тут? Как вы тут?» — спрашивает скворец, завидя деда Ковчу с туеском в руке и топором за кушаком, приковылявшего к своему дому.
— А, скворушка! Здравствуй, дружок! Так я тебе уж сказывал не однажды: опять перезимовали со старухой. Опять весна. Люди к пашне готовятся, а у меня что-то ноги худо гнутся. Сходил в Пегуши за соком — и дух вон. Отпахался я, вот что обидно, птаха ты моя хорошая. Правда, пахарей теперь в колхозе много, что Ефим, что Степан, что Павел. Ну о Харитоне Харитоновиче и говорить нечего — пахарь первой руки. Да и Харитошка с ребятами вот-вот на первую линию выйдут. А вот сам-то я — никуда. Обидно. А что поделаешь? Эх, пожить бы ещё годиков десять, хоть на людей глядя, порадоваться.
«Фю-ю-фи-ть!» — свистнул скворец.
— А чего ты удивляешься, беспорточник? — вскинув бороду, вставая с бревна, отвечает дед скворцу. — И проживу. Думаешь, зря мы со старухой по пяти туесков берёзового соку за весну выпиваем?.. Свистун! — бросил старик в сторону скворечни, взял туесок в руку и бодро зашагал по ступенькам крыльца в избу.
«Как вы тут? Как вы тут?» — опрашивает скворец Василия Андреевича, бегая по коновязи, набивая клюв мягкой лошадиной шерстью.
— Сам видишь! — отвечает Василий Андреевич. — Коновязей прибавилось, значит, коней больше стало. Да и я повышение получил: был старший конюх, а теперь — заведующий конноспортивным клубом колхоза «Вешние воды»! Шутка ли? Джигитов готовлю. Коней под седло ставлю. Поглядишь как-нибудь на Харитошку с Орликом, увидишь, какие они воины стали. Хоть сейчас на границу отправляй, не посрамят.
«Хорошо, хорошо», — ответил скворец и, набрав полный клюв шерсти, полетел к скворечне.
— До чего переимчива птица, — смеётся старик, — в прошлую весну жеребёнком ржать выучился. Надо ж так…
II
— Заводи! — подаёт команду Четвёртый Харитон.
— Есть заводить! — отвечает Андрюша, сидя за рулём трактора, нажав на стартёр.
— Вперёд!
— Есть вперёд! — сквозь гул мотора кричит Андрюша, включая скорость.
— Разворот вправо! Разворот влево! Задний ход! — командует Харитон.
Послушен трактор в руках Андрея.
— Спешивайся! Ставь в денник! — будто коннику крикнул Харитон и рассмеялся над своей командой.
Смеётся Коля.
Смеётся Федя.
Смеётся Андрюша, заглушив мотор машины.
Солнце смеётся вместе с ребятами.
Скворец, сидевший у своей скворечни на берёзе неподалёку от гаража, глянул на развеселившихся ребят, чуть поопустил крылья, вскинул голову и залился соловьиным посвистом…
— Ну как, товарищи пахари? — спрашивает Четвёртый Харитон, разгуливая в синем комбинезоне перед ребятами, тоже одетыми в синие комбинезоны. — Не подведёт наш агрегат?
— Никак нет! — ответили в один голос ребята.
— Мотор работает, как сердце богатыря! — заявляет Коля Тонкослух.
— Я насквозь вижу все узлы машины, и ни в одном из них ни сучка ни задоринки! — утверждает Федя Востроглаз.
— Когда я сидел за рулём, то чувствовал в машине силу не меньше, чем у себя, — заключил Андрюша Сила.
— Оправдаем ли доверие колхозников, товарищи пахари, поручивших нам проложить первую борозду этой весной?
— Оправдаем, душа из нас вон!
— Костьми ляжем, но оправдаем! — кричали наперебой ребята.
— Благодарю за веру в свои силы! — смеётся Харитон. Вместе с ним смеются и дурачатся ребята.
— А теперь, Андрюша, дай-ка русскую, да почаще!
Андрей схватил со стеллажа свою любимую синемехую, вскинул ремень гармони на правое плечо и начал с перебора на перебор. Выход сделал Харитон, дробя каблуками по цементному полу гаража.
подхватили ребята.
На шум и смех прибежали из других отсеков гаража трактористы Ефим, Иван, Павел — и тоже в круг. Проезжавший мимо председатель остановил машину, прислушался и, удивившись веселью в рабочее время, тоже бегом в гараж. Не успел Харитон Харитонович раскрыть рот и спросить, как обычно: «В чём дело?» — озорной Павел, лихо притопнув, частушкой ответил на вопросительный взгляд председателя: