Император Канси хвалил Ши Шилуня за работоспособность и назначил его товарищем министра в Палате финансов. Он должен был заведовать довольствием, упорядочивать государственное казначейство и требовать обратно долги. Ши Шилань знал, что эти казенные дела будут нелегкими, в числе должников была вся императорская родня или сыновья императора, если вызвать чье-то недовольство, то придется нелегко. Тогда он хитро сказал: «Я слышал, что в Фэнъяне было выдано сто тысяч даней зерна в порядке помощи, но восемьдесят тысяч даней были скрытно разделены между чиновниками, это серьезное судебное дело. Я желаю произвести расследование и наказать виновных в судебном порядке. Если не справлюсь с этим делом, то готов взять на себя вину». Император Канси сказал: «Лучше наведи порядок в государственном казначействе, это намного полезнее, чем множество таких дел, как в Фэнъяне. Я тебя не отпускаю». Ши Шилуню оставалось только согласиться. Приступив к исполнению служебных обязанностей, он уже не боялся императорской родни, а действовал беспристрастно, он быстро разобрался с упорядочением казны надлежащим образом.
Всю жизнь Ши Шилунь заведовал деньгами и зерном и никогда не был крупным чиновником. Но его прямой и открытый характер вызывал доверие у людей и у императора Канси. Если посчитать, то в династии Цин был не один-два честных чиновника — кроме Ши Шилуня, также был Пэн Пэн, Чэнь Пэньнянь, Чэнь Бинь и другие. Неподкупность и справедливость крупного чиновника на высоком посту генерал-губернатора провинции еще больше радовали императора Канси.
Этого человека звали Юй Чэнлун, который был уроженцем Юннина (Юннин находится в округе Люйлян в провинции Шаньси). Юннин был тяжелым местом, с детства Юй Чэнлун привык жить экономно и познавал дни лишений. Несмотря на трудности, он прилежно учился. В возрасте сорока четырех лет императорский двор назначил его начальником уезда Лочэн (на севере провинции Гуанси). По сравнению с Юннином Лочэн был еще беднее, туда редко кто приезжал. Члены семьи убеждали его: «Как бы то ни было, наша семья неплохо справляется, зачем тебе ехать так далеко на юг в какое-то маленькое местечко, чтобы стать мелким чиновником? Говорят, там постоянно туманы и дожди, северянам невозможно привыкнуть к местным особенностям, в большинстве случаев они не возвращаются. Увольняйся, пока не поздно!». Родственники также убеждали его не ехать. Юй Чэнлун сказал: «Вы только пугаете! Предки говорили „во имя долга не надо бояться трудностей“, раз уж императорский двор назначил меня, я не буду отказываться от должности из-за страха перед трудностями». Он продал некоторое домашнее имущество, собрал деньги на путевые расходы, нанял несколько сопровождающих и без членов своей семьи отправился в путь. Перед отъездом он сказал своему сыну Юй Тинъи: «Все домашние дела остаются на тебе. Запомни: я служу чиновником — не контролирую тебя, а ты заботишься о доме — не полагаешься на меня». От его слов сын почти расплакался.
На полпути он навестил близкого товарища по учебе. Тот сказал ему: «Ты в таком возрасте решил стать чиновником, о чем ты думаешь?». Он ответил: «Я уже давно решил: если уж стану чиновником, то буду честным и неподкупным, я не думаю о своей безбедной жизни, а беспокоюсь только о достатке народа. Нельзя нарушать честное слово!».
С такой огромной решительностью в сердце он шел несколько месяцев и наконец-то прибыл в Лочэн. Никто не вышел встретить его, он сам пошел в уездную управу и здорово перепугался. В уездной управе не было даже околодверной стены, весь двор порос сорняками, в трехкомнатной тростниковой хижине были служебные залы. Он долгое время крутился, а после разговорился с сослуживцами и узнал, что из-за многолетней военной смуты в уезде Лочэн бесчинствовали грабители и разбойники, народ обратился в бегство, во всем городе было только шесть семейств и всего несколько более или менее приличных домов. В городе было совсем мало людей, но в горах можно было услышать рычание тигров, средь бела дня дикие обезьяны часто бродили вокруг и резвились во дворе. Юй Чэнлун вышел на улицу, с трудом встретил нескольких людей, они были черными и тощими. Увидев его, они убежали сломя голову, словно от призрака. У Юй Чэнлуна сжалось сердце, и он расплакался. Некоторые сопровождающие сказали ему: «Каким чиновником вы сможете стать в этих местах? Лучше бегите домой, пока не поздно!». Юй Чэнлун сказал: «Раз уж я пришел, то должен добиться успеха, трудностями меня не испугать!». Тогда из нескольких каменных плит он сделал стол, в коридоре соорудил кухонный очаг и начал готовить еду в котле. Вечером перед сном он положил под подушку нож, при себе у него также имелось два длинных копья — нужно было быть готовым ко всяким возможным случайностям.