Иванов. Петр Степанович-с.
Сандырева. Петр Степаныч, не прикажете ли вам чаю, кофе или покушать что-нибудь?
Иванов. Нет-с, уж я сначала займусь.
Сандырева. Петр Степаныч, а генерал, кажется, не совсем здоров?
Иванов. Нет-с, он ничего…
Сандырева. Или он не в духе?
Иванов (погружаясь в бумаги). Да-с, дорога… беспокойна…
Сандырева. Ах, извините, я вас отрываю от дела.
Иванов. Ничего-с.
Сандырева. Я вам мешать не буду.
Входит Настя, кокетливо одетая. Иванов разбирает бумаги, не замечая ее.
Явление четвертоеИванов, Сандырева и Настя.
Сандырева (Насте). Порассей его! Страховую смотрит. Ох!
Настя (кивнув головой). Я свое дело знаю.
Сандырева (Иванову). Я ухожу, вам никто не помешает. (Уходит.)
Иванов (взглянув на Настю). Какая хорошенькая! (Углубляясь в бумаги, несколько раз оглядывается, потом привстает, кланяется и опять нагибается над столом.)
Настя (подходя). Неужели вам не надоели эти дела, бумаги? От них так пахнет гнилью!
Иванов. Нельзя-с, служба. Их превосходительство требует.
Настя. А вы его очень боитесь?
Иванов. Как же-с, помилуйте, начальник.
Настя. Он добрый или сердитый генерал?
Иванов. Нет-с, они очень даже снисходительны к нам.
Настя. К кому к нам?
Иванов. К чиновникам.
Настя. Ну, а к прочим смертным?
Иванов. Я не знаю-с, должно быть, тоже-с.
Настя. А генеральша ваша какая?
Иванов. У нас нет генеральши: они — холостые-с.
Настя. Кто ж у него, мать… сестра?
Иванов. Никого нет-с.
Настя. Так один и живет, ни одной женщины?
Иванов. У них только экономка-с, Амалия Карловна!
Настя. О, немка!.. Старая, в чепце?
Иванов. Нет-с, еще довольно молодая.
Настя. И хорошенькая?
Иванов. Нельзя сказать-с… а ничего-с.
Настя. А вы влюблены в нее?
Иванов. Нет, помилуйте-с, как возможно-с?
Настя. В кого же вы влюблены?
Иванов. Я ни в кого-с… я еще… (Нагибается над бумагами.)
Настя. Как! Еще совсем не были влюблены?
Иванов. Да-с. (Старается заняться делом.)
Настя. Отчего же? Не находили по своему вкусу или, может быть, у вас сердце каменное?
Иванов. Нет, не каменное-с, а не приходилось, еще не было случая-с.
Настя. Неужели вы еще ни в кого не влюблялись? Так-таки ни в кого?
Иванов. Хм… нет-с… еще я… я… не приходилось, не было случая-с.
Настя. И я еще ни в кого не влюблена, тоже не приходилось, да здесь и не в кого… А мне ужасно хочется полюбить кого-нибудь: это, должно быть, очень интересно. А так, без любви, скучно жить.
Иванов. Да-с, это конечно, вы еще так молоды… и здесь, в глуши…
Настя. А музыку, театр, общество вы любите?
Иванов. Да-с, в свободное от службы время очень приятно.
Настя. Как я танцовать люблю… Ах, доупаду! А у нас и танцоров нет; если пойдешь с кем, так измучаешься, поворачивая своего кавалера! Давайте танцовать сейчас!
Иванов. Ах, как же можно-с! Мне надо дело делать..
Настя. Ничего… Давайте, пожалуйста, ну, немножко!
Иванов. А ну как генерал услышит, мне как же тогда? Это ведь неприлично… чиновнику-с…
Настя. Мы тихонько… Да вы, может быть, не умеете?
Иванов (вставая). Нет-с, я умею, и если вам угодно-с… только что могут быть неприятности.
Настя напевает; они танцуют польку.
Иванов (останавливаясь). Позвольте — довольно-с. (Садится к столу.)
Настя. Ух, как хорошо! Вот наслажденье-то! Вот и представьте мое положение! Ну хоть бы раза два-три в год потанцевать как следует! А то ведь это ужас что за кавалеры!
Иванов (нагнувшись). Да-с, такой барышне, можно сказать… такому (шопотом) ангелу.
Настя (с притворной строгостью). Что, что? Что вы сказали? Кто вам позволил? Разве это можно?
Иванов. Я ничего-с: это вам так послышалось.
Настя. Не отпирайтесь! Нет, я слышала. Извольте сейчас же писать стихи мне в свое оправдание.
Иванов. Я бы с удовольствием, да мне некогда-с; сейчас генерал спросит, а у меня еще ничего-с…
Настя. Пишите, пишите стихи, а то не прощу.
Звонок, входит Сандырева.
Явление пятоеИванов, Настя и Сандырева.
Сандырева. Кажется, звонок?
Иванов. Да-с, генерал…
Сандырева. Ах, скорей прислугу, Настя!
Настя. Как мы мило время провели; как мы танцевали, мама, сейчас здесь с ними… (Убегает.)
Сандырева. Извините, она — шалунья у меня; она вас обеспокоила?
Иванов. Нет, напротив, очень приятно-с…
Сандырева. Ребенок она у меня, чистый ребенок! (Уходит.)
Иванов. Какая прелесть!.. Талия, ножка… да вся, что уж! И в губернском у нас еще поищешь!.. (Разбирает дела.) Все из головы выскочило теперь… Где-то тут что-то нужно было поверить! Ах ты, пропасть! Ничего не помню. Даже в озноб и жар бросает! А сейчас генерал… беда.