Нас увлекает силою слепой,И в нем мы превращаемся в поток Бесплотный, закипающий волной Блаженного восторга; но она Разбилась белой пеной, и на нас Нахлынула внезапною печалью И погрузила в изумрудный сумрак.Еще недавно разобщали нас Судьба, случайность, тайные влеченья, — Теперь мы все слились в единый вал Трепещущего наслажденья. Мы Забыли о себе: нас всех уносит В своих волнах прилив бурлящих чувств. Без воли, без дыханья, без сознанья Сквозь нашу жизнь несемся мы, и нас Захлестывают волны звуков.ТамВысоко, над волнами, на крыл ах, Подобный черной чайке, вьется кто-то, Парит над бурей, мчит над возмущенной, Живою, безымянною стихией И бьется с ней. Ныряет вниз, как будто Хватает жемчуга со дна, потом Над дико хлещущим водоворотом,Над музыкой взмывает, как дельфин. Когда нас всех поток влечет бессильно, Лишь он один — сам ветер и волна — Вступает в бой с разнузданной стихией. Он ею укрощен, и все же звуки Ему подвластны. Палочка в руке —Не та ль, которой некогда Просперо Наслал на острова свирепый шквал?И кажется, магнит в руке могучий Вспять повернул расплавленную медь Звучаний. Вал, в котором мы тонули, Бежит к нему. В его горячем сердце Смятенный хаос обретает ритм,Мелодией становится стихия.Но кто волшебник тот? Одним движеньем Разверз он сумрак занавеса плотный. Завеса исчезает, прошуршав;За ней встают виденья: небо, звезды, Дыханье ветра и людей подобья.Нет, нет, то люди! Ибо вот теперь Он поднял руку, подал знак кому-то —И у того тотчас полился голос Из раны на растерзанной груди.За ним — второй. Страданием и страстью Полны они. И все — как он велит. Глядите: звезды гаснут, облака Зажглись огнями нового рассвета, Восходит солнце, с ним встают виденья. Все окропляет музыкою он,Которую в невидимом потоке Зачерпывает полными горстями.Ночь стала днем. Откуда у негоТакая власть, чтоб звуки покорить, Людей заставить лить напев, как кровь, Повергнуть нас, дыханье затаивших,В тревожный сон и сладким ядом звуков Нас одурманить? Чтобы ощущал я,Как взмах его руки в моей груди Какие-то натянутые струны Вдруг разрывает? О, куда, кудаВлечет он нас? На тихих лодках сна Скользим мы по невиданным протокам Все дальше в мрак. Сирены золотые Склоняются у нас над головами,Но правит дальше он, зажав в руке Надежное кормило. И скользим мы, Скользим к лесистым островам безбурным... Как долго? Час прошел, иль день, иль год? Кто знает ? Плотный занавес упал,И лодка стала. Словно от испуга, Проснулись мы. Нас принял мир реальный. Но где же тот, кто нас держал в руках, Стоявший неподвижною звездой Над бурно возмущенными волнами?Неужто тот поток, которым он Повелевал, унес его во мрак?О нет! Мелькнула тень, и быстрый взгляд Успел ее поймать. Уже вокругВскипает шум взволнованный. Толпа Разбилась вдруг на тысячу осколков, Отдельных лид, рассыпалась словами. Восторг растет. Везде зажглись огни.На берег вышли мы, и грезы скрылись.
В раздел «Исторические миниатюры» включены произведения из цикла «Звездные часы человечества», ранее не публиковавшиеся на русском языке. «Воскресение Георга Фридриха Генделя» было опубликовано в журнале.
ВОСКРЕСЕНИЕ ГЕОРГА ФРИДРИХА ГЕНДЕЛЯ
21 августа 1741 года
В полдень 13 апреля 1737 года слуга Георга Фридриха Генделя сидел у окна в квартире дома на Брук-стрит и занимался весьма странным делом. Он только что с досадой обнаружил, что остался без крошки табака, но, опасаясь своего вспыльчивого хозяина, не решался выйти из дома за свежим кнастером, хотя до лавочки его подружки Долли было всего каких-нибудь два небольших квартала. Георг Фридрих вернулся с репетиции домой разъяренный, с лицом багровым от прилившей крови, с набухшими на висках венами, с треском хлопнул входной дверью и вот сейчас ходил взад-вперед по комнатам бельэтажа с таким ожесточением, что пол под его ногами сотрясался. Слуга отлично слышал эти шаги. В такие часы было бы неблагоразумно проявлять небрежность в работе и отлучаться из дому.