Однако на следующее утро мудали оповестил нас, что в полночь духа видели еще раз. На этот раз он был замечен офицером новой смены караула, и теперь очевидец ожидал нас. Хронология событий в точности совпадала со вчерашней. Вначале поднялся ветер, а потом появился дух, чью внешность так и не удалось рассмотреть, а потому, как и вчера, описание не состоялось.
— Это действительно был ветер? — спросил я.
— О, очень внезапный, — отвечал лейтенант.
— Вы его чувствовали?
— Очень хорошо.
— Откуда появился дух?
— Я не знаю, он там был.
— А куда он ушел?
— Не могу сказать, он пропал.
— Вы видели, что он двигался?
— Да, сэр!
— В таком случае вы должны знать, в каком месте судна он находился.
— Он дошел до грот-мачты.
— С какой стороны?
— Этого я не видел.
— Вы либо не открывали глаз, либо страх затмил их. Мы пойдем, чтобы еще раз проследить всю эту историю с привидением.
Так мы и поступили, но нашли все то же, что и вчера. Перебирая корзины с провизией, наваленные возле грот-мачты, и пытаясь каким-то, мне самому неведомым, образом связать их с привидением, и не видя ровно никакой связи, я распалялся все более и более. Гнев мой не был направлен ни на это злосчастное привидение, ни тем более на злосчастных сингальцев, а на самого себя: ранее я решал и более сложные, запутанные вопросы, а в этой ситуации чувствовал себя совершенно беспомощным. Не было ни единой сколь-нибудь здравой мысли по этому поводу.
Придя вечером домой, Раффли, всю обратную дорогу насвистывавший что-то весьма насмешливое, обратился ко мне:
— Мне вас крайне жаль, Чарли. Призрак с корабля переместился прямиком в вашу голову. Я, к примеру, отнюдь не удивлюсь, если вы внезапно начнете чувствовать сильный ветер!
— Вольно вам смеяться! А меня крайне сердит то, что я до сих пор не могу найти никаких следов.
— Неужели же никаких?
— Можно предположить, что у вас есть какие-либо мысли по этому поводу?
— Всего лишь одна, но какая! Привидение приходит с берега.
— А я полагаю, что оно находится внутри джонки.
— Хотите пари? Я ставлю сто гиней[124] на то, что я прав. А вы поставьте десять золотых.
— Для споров и пари у меня нет денег. К тому же сегодня вечером привидение будет поймано!
— И кто же его схватит?
— Я.
— Вы? И вы пойдете на джонку один?
— Вы желаете составить мне компанию, сэр?
— Конечно, конечно! Сознайтесь, что вы — необыкновенный человек. Вы должны были родиться в Раффли-Касл!
— Вашим старшим братом? А как же ваши титул и герб?
— Они мне не нужны! Вот охота на привидение — это да!
— Кстати, на грот-мачте я обнаружил следы. Это был зверь или…
— Или, — перебил он меня, — человек, который вознамерился освободить пленных. Впрочем, Чарли, мне пришла одна мысль: а что, если вся эта история лишь шутка, причем шутка одного из солдат?
— Ни один из них не заступал в караул дважды.
— Значит, в каждой смене свой шутник.
— Сингальцы для этого слишком набожны и почитают духов. Привидение — это не шутка, и поэтому стоит отнестись к нему так же серьезно.
— Будем ли говорить об этом мудали?
— Безусловно. Без его разрешения нам на джонку не попасть.
— Признаться, когда мне чего-то хочется, я это делаю и без каких-то там разрешений. Впрочем, как вам будет угодно.
Мудали, услыхав о нашей затее, дал моментальное согласие, объявив нам, правда, под большим секретом, что новая смена караула откровенно напугана.
— Если бы они знали, что вы собираетесь туда, они бы вздохнули свободнее, — сказал он.
На часах было около двенадцати вечера, когда мы взошли на палубу джонки.
На юте уже было сооружено некое подобие шкафа, кое предназначалось для лейтенанта; лишь там он чувствовал себя в безопасности. Для нас с Раффли встал вопрос, где же нам располагаться для наблюдения. Сэр Джон придерживался мысли, что привидение приходит с берега, а следовательно, взбирается по якорной цепи, поэтому там он и обосновался. Мне же необходимо было одновременно обозревать трюмные люки и грот-мачту. Посему после недолгих размышлений я устроился в рубке.
Ночь выдалась светлая. Несмотря на то, что луны не было, то тут, то там в просветы между белыми завесами облаков проглядывали звезды.
С церкви, укрытой туманом, пробило двенадцать — час духов настал; я весь обратился в слух. Прошло пять минут, затем еще пять. Неужели не придет? Вдруг — что это? Легкий хлопок у переднего люка. Я был прав — парень попался!
124
Гинея — английская золотая монета, чеканившаяся в 1663–1813 гг.; в XVIII в. равнялась 21 шиллингу и весила около 8,5 г (примерно 7,7 г чистого золота); заменена золотым совереном (см. прим. 30).