— Почему же?
— Это бедные черти, которые гребут на свою свободу.
— Я тебя не понимаю.
Я понял, наконец, о чем идет речь, и объяснил англичанину:
— Несомненно, это беглые каторжники.
— Беглые каторжники? Они бегут с Андаманских островов?
— Безусловно.
— Они хотят попасть на Никобарские?
— Я тоже так думаю.
— Тогда они не беглецы.
— Отчего же?
— На Никобарах их, безусловно, схватят. Тот, кто действительно бежит с Андаман, держит курс прямо на север, на материк.
— Сомневаюсь. Через столь людные места? Это слишком опасно. Лучше всего двигаться в сторону северной оконечности Суматры.
— Тогда они попадутся на Никобарах.
— Нет, если они умны и осторожны. Чиновник есть лишь на Каморте. Если беглецы минуют этот остров, они будут спасены.
— Гм! Вы так полагаете? Беглые каторжники? Но я — англичанин, и мой долг — схватить этих молодчиков.
По приказу лорда руль переложили влево, и яхта, продвинувшись на два корпуса, оказалась вблизи беглецов.
Теперь мы могли хорошо разглядеть их. Все их одеяние составляли длинные, до щиколоток, рубахи с неизвестным мне знаком на рукавах.
— О, отделение Острова Гадюк, куда ссылают самых опасных! — проговорил лорд. Затем, перегнувшись через мостик, он обратился по-английски к гребцам, со страхом взирающим на него: — Откуда вы, ребята?
— С малого Андамана, сэр! — отвечал один из них на том же языке.
— И куда же?
— На Каморту, к родственнику на похороны.
— Ну что ж, поднимайтесь на борт, и я вас подвезу.
— Мы не можем, сагиб!
— Почему?
— Мы — люди ничтожные…
— А я — англичанин, который всякому, кто не принимает его приглашений, посылает пулю в лоб!
— Мы не можем, сагиб! Нам это не позволяет наша каста!
— Ваша каста? Я вот дам сейчас команду, и вы вместе со своей лодкой окажетесь под моей яхтой.
— Сагиб, я оговорился, мы направляемся на Теланджанг.
— К кому же? У нас там есть знакомые! — вскричал я, не сдержавшись.
— К Та Ци, китайцу, самому значительному человеку на всем острове.
— И это он, ваш родственник, которого вы должны похоронить?
— Нет, мы будем у него жить.
— Хорошо, отвезем вас на Теланджанг. Быстро на борт, если не желаете оказаться под яхтой!
Еще несколько секунд они пребывали в замешательстве, затем нехотя поднялись на яхту. Взявши их лодку на буксир, мы двинулись дальше.
Сэр Джон отозвал меня в сторону:
— Это исключительное везение, что они следуют на Теланджанг.
— И притом к нашему китайцу! — добавил я.
— Это действительно судьба!
— Возможно. По всей видимости, он нанимает беглых каторжников для джонок. В случае побега к нему всегда можно обратиться.
— Скорее всего. Пойду спрошу.
— Постойте, вы куда? — не сдержавшись, вскричал я, хватая лорда за рукав.
— Ну, разумеется, к каторжанам.
— Чтобы задать им этот вопрос?
— Да.
— Это будет ошибкой, так как они не скажут вам ровным счетом ничего.
— Я прикажу сечь их, пока не сознаются!
— К чему такая жестокость? Есть способы более гуманные.
— И какие же, например?
— Я их подслушаю.
— Pshaw! Выслеживать и подслушивать — этим вы занимаетесь охотно! Не забывайте, что вы не находитесь ни в лесу, ни в прерии!
— Что же тут такого? Разве здесь нельзя подслушивать?
— Well; но вам не удастся ничего выяснить.
— Сэр, все гораздо проще, нежели вы можете себе представить, Дело в том, что им захочется обсудить свое положение, но, пока рядом с ними Махаба, они этого сделать не смогут. Я предлагаю спустить их в трюм, предварительно связав. Несомненно, в чем-нибудь они проговорятся.
— Хорошо, но куда же вы спрячетесь?
— Я подберусь к баку[130] и спрячусь между резервуарами для воды; единственное, что необходимо учесть, — там не должно быть света.
— Well; пойдемте. Я буду зеленым новичком, если вам удастся что-либо узнать!
Сэр Джон направился к беглецам и, заговорив с ними, заставил их повернуться ко мне спиной. Я смог беспрепятственно пробраться к люку и, не будучи ими замеченным, нырнул в трюм. Там я пробрался к резервуару с питьевой водой и, затаившись, принялся ждать.
Через несколько минут появились каторжники под конвоем сэра Джона и матроса. Их связали по ногам и рукам и, оставив, ушли.
Я придвинулся к ним настолько, что свободно мог слышать все, о чем они говорили. Мне способствовала удача: оба беглеца изъяснялись на жаргоне, используемом каждым моряком и крайне схожим с лингва франка[131] средиземноморских гаваней.
131
Лингва франка